За пределами лун

Вандурм некоторое время покачивался в седле, прежде чем ответить. — Мне кажется, ты напомнил мне сына моей сестры, — уклончиво ответил он, сверкнув озорной улыбкой. — Ты мне понравился, и я не хотел видеть, как ты умрешь, а?

Телдин не стал спорить. Их дружба была одной из тех вещей, которые он никогда по-настоящему не понимал. Правда, они неплохо ладили, но, ни тогда, ни сейчас фермер не мог понять, почему Вандурм взял его под свое крыло.

И все же дружба между Вандурмом и Телдином, казалось, мало влияла на остальных членов отряда. Но Телдина это не беспокоило. Как правило, он находил наемников неприятной и неправедной командой. Телдин вспомнил их на войне — людей, которые, увидев кровь, сначала научились ее не бояться, а потом полюбили. Они сражались не потому, что это было справедливо, а потому, что им это нравилось. Для наемников деньги решали все моральные вопросы. Не раз во время войны Телдин встречал людей, которые сражались на обеих сторонах, выбирая ту, которая платила больше или была наиболее выгодной. Они никогда не понимали и не заботились о том, какая сторона права. Месть была их идеей справедливости.

Всадник с дикой гривой и повязкой на глазу, одноглазый Брюн, казалось, особенно подозрительно относился к Телдину и его спутнику. Три – четыре раза в час Телдин ловил на себе его пристальный взгляд, устремленный в их сторону. Брюн никогда не был враждебен и даже дружелюбен. Иногда он ехал рядом, задавая вопросы о гиффе, их целях, где они были и что видели. Но Телдин отвечал сдержанно; одноглазый наемник не внушал ему доверия.

По ночам, когда Вандурм был занят, Телдин показывал Гомдже созвездия. Солдат запоминал их позиции, названия и истории; Баланс, Паладин и Королева Тьмы были одними из немногих, которых Телдин мог опознать.

Со своей стороны гифф пытался объяснить фермеру чудеса космоса: как горят звезды, как странные существа двигаются по другим мирам и как корабли летают между планетами. Слова слишком часто подводили Гомджу, и Телдин запутался еще больше, чем вначале. И все же рассказы гиффа были полны чудес и приключений, о которых Телдин никогда раньше не слышал.

Отряд путешествовал без изменений в течение нескольких дней, интенсивно двигаясь днем, и, разбивая лагерь, на краю полей ночью. Они редко останавливались на постоялых дворах вдоль дороги. Вандурм соблюдал строгую дисциплину, а таверны были слишком большим соблазном для пьянства. — «В этом отношении капитан сильно изменился», — подумал Телдин. Кое-кто из наемников ворчал, но большинство были профессионалами, привыкшими к обычаям Вандурма.

В семи днях пути от Каламана и в шести от их лагеря возле крепости Даргаард-Кип наемники достигли стен Башни Верховного Жреца. Массивное укрепление — место первой великой победы в Войне Копий, располагалось на перевале Вестгейт, перекрывая узкий каньон, который, в конечном итоге, вел к далекому Палантасу. Дорога пронизывала стены крепости и проходила через меньшую секцию, известную как «Шпора Рыцаря». По одну сторону отрога возвышались характерные строения цитадели: группа башен, сгруппированных вокруг одного главного шпиля, святилище Верховного Жреца, которое парило на головокружительной высоте над остальными. Один рыцарь как-то сказал Телдину, что с вершины виден пролив «Тротил», а до него шестьдесят лиг. Если отбросить очевидное преувеличение, башня была достаточно высокой, чтобы дотянуться до стен каньона, отмечавших край равнины. Эти скалы отбрасывали тени на дорогу в том месте, где она приблизилась к воротам.

За пределами крепости годы забвения и войны медленно сводились на нет. Свежая каменная кладка отчетливо выделялась на фоне старого темного камня. Когда-то крепость была почти пуста, но теперь на ее стенах стояло много людей, скучающих, но настороженных. Воспоминания о двух войнах все еще были свежи в умах большей части гарнизона, войнах, во время которых крепость была плохо вооружена и плохо управляема. Солдаты крепости теперь, казалось, были полны решимости, чтобы не допустить таких проблем.

Там, где стражники Каламана были осторожны, их товарищи в Башне Верховного Жреца были откровенно подозрительны. Отношение людей в Палантасе постепенно менялось, и эти стражники отражали эти новые чувства, тщательно проверяя всех, кто пытался пройти через вход. Движущийся поток медленно вился через ворота, когда каждый экипаж, каждый путешественник останавливался, а затем проверялся для входа через проход «Вестгейт». Наконец, Вандурм выступил вперед, представляя своих людей. Вернувшись, он махнул отряду вперед, а стражники лениво наблюдали за ними. Когда приблизились Телдин и гифф, Вандурм отвел их в сторону.