За пределами лун

Гомджа подошел к кормовому трапу и, почтительно поклонившись, сказал несколько слов эльфийской девушке, стоявшей над ним. Она быстро кивнула ему в знак одобрения и повернулась, чтобы отдать экипажу новые приказы. Вскоре все матросы, включая Телдина и Гомджу, уже вытаскивали столы и скамейки из кают-компании на нижние палубы. Гифф в одиночку принес самый тяжелый из нескольких судовых столов. И теперь под его пристальным наблюдением они были перевернуты на бок и выстроены вдоль правого борта. Квелана одобрительно оглядела творение рук экипажа, когда были установлены последние защитные барьеры. — И что теперь? — с тревогой спросил Телдин у Гомджи, когда они поставили на защитную стену дубовую скамью.

— Не знаю, сэр. Абордажные сети были бы лучше, — объяснил Гомджа, снисходительно кивнув в сторону разномастной мебели. — У настоящего космического корабля были бы сети, покрывающие палубу, чтобы препятствовать абордажу. По крайней мере, теперь у нас есть стена, за которой можно сражаться.

Быстро мчась по ветру, «Серебряная Струя» почти встретилась со своим врагом. Галеон Кровавого Моря закрывал брешь, пытаясь подобраться достаточно близко, чтобы соприкоснуться с корпусом эльфийского корабля. Страшные красные паруса были повернуты почти параллельно килю пиратского корабля, пытаясь поймать встречный ветер. Капитан Люциар, очевидно, хорошо выбрал свою тактику, так как большая часть команды минотавров была занята с парусами. Тем не менее, было много других матросов, выстроившихся по бортам, с большими луками и копьями в руках.

Чувствуя потребность в той небольшой безопасности, которую мог обеспечить плащ — в конце концов, он был магическим — Телдин потратил несколько мгновений и увеличил свой плащ на всю длину. Глаза Галвилина расширились от удивления, но эльфийский моряк ничего не сказал. Вместо этого морской волк последовал примеру своих товарищей и сгорбился за импровизированной стеной из мебели. Те, кто были наверху, укрылись за мачтами. Только капитан, Квелана, Телдин и Гомджа, стоявшие впереди на носу, были готовы встретить врага.

Первые выстрелы морского сражения прозвучали задолго до того, как корабли оказались в пределах досягаемости даже самых сильных эльфийских лучников. С пиратского корабля донесся слабый звон, а затем тлеющая стрела описала дугу в небе. Прежде чем она успела во что-нибудь попасть, в воздух взмыла еще одна огненная ракета. Эти два выстрела закончились шипением пара, когда пылающие стрелы упали в океан, одна не долетела, а другая взмыла высоко над парусами «Серебряной Струи» и упала в воду за ней. — Баллисты, сэр! — проревел Гомджа с носа корабля. — Они пристреливаются к нам, капитан!

Быстро последовали еще два выстрела, на этот раз обе стрелы попали в цель. Одна прошла так близко от головы Телдина, что он почувствовал запах маслянистого черного дыма от горящей ветоши. Стрела ударилась о палубу, но не застряла. Вместо этого она пронеслась по настилу, пока не остановилась у основания кормовой каюты, где расколола тонкую стенку. Вдоль ее пути тянулся след из порывисто горящего масла. Поломанные доски в том месте, где она застряла, яростно пылали, так как загорелась сосновая смола. Вторая стрела пролетела высоко, вонзившись куда-то в такелаж над головой, но Телдин не успел проследить за ее курсом. Он схватил ведро, которое ему сунули в руки, и поспешил потушить пламя на палубе. Когда экипаж потушил последний огонь, Телдин услышал крики сверху. — Я не понимаю, Галвилин, — крикнул Телдин эльфу. — Если это пираты, то почему они пытались поджечь корабль? — спросил он, торопливо возвращаясь за укрытие.

— Не корабль, Голое Дерево, паруса. Посмотри наверх. Эльф кивнул вверх, на мачты. Там Телдин обнаружил причину крика. Вторая стрела попала прямо в грот, оставив в парусине зияющую дыру. Снаряд пробил парус и упал в воду, но не раньше, чем капли горящей смолы дождем посыпались на эльфийский парус. Пламя уже распространилось от краев пробоины и бежало по выгоревшей на солнце ткани.

— Руби парус! — скомандовала Квелана. — Немедленно!

— Эй, на палубе, берегись! — пропел голос со шкотов, сопровождаемый быстрой серией хлыстоподобных тресков. Грот провис посередине, затем опустился на одном конце и, наконец, проломился сквозь снасти, чтобы упасть, пылая и трепеща, на нижнюю палубу. Телдин отпрыгнул в сторону, и пылающая ткань погнала его к корме. С палубы пиратского корабля донеслись радостные крики.

— Ночная вахта, парус за борт, и поторопитесь! Дневная вахта, на позиции! — командовал Люциар среди вихря искр и пепла. Его тонкий, старческий голос напрягся, чтобы перекричать нарастающий шум. Назначенные матросы боролись со спутанной массой горящего паруса, сбивая пламя и яростно ругаясь, когда ткань цеплялась за каждый выступ. С копьем в руке Телдин пробрался обратно к баррикаде у основания трапа на кормовую палубу. Посмотрев вперед, он увидел, что Гомджа был все еще на носу. Гифф хладнокровно заряжал пистолеты, не обращая внимания на хаос на корме.