За Пределом

— Неправда, юноша. Я доверяю твоему Отцу, своей Супруге и Матери, естественно.

— Мои вышитые письма, ты их читал, Сын. — Фиритаэ тоже ничего не забывала.

— Разведка по спальням и портрет «Неизвестного». — Элермэ решила, что лишнее напоминание не повредит.

— Амалирос, количество Светлых заговоров я не считал… По учету в глобальных масштабах у мен старший Сын специализируется. — Тиалас в полное доверие Темного верил, как в явление временное и вынужденное.

— А-а! Накинулись, все на меня одного. Мы, кажется, твоего сына тут слушаем, Озерный. Или ты моего брата уже усыновить собрался? Веилас, продолжай! — Амалироса такое единство в порицании раздражало и настораживало.

— Насколько я знаю, Вы, Повелитель, до определенного момента заменяли Аэрлису отца… Успешно заменяли.

— Да, да. Заменял. Вытирал его слезы в детстве, сажал себе на шею в буквальном смысле. Момент, когда он эту шею собрался перерезать был очень даже определенный. Вы даже не представляете, какой сегодня во всех отношениях памятный день…

— Представляю. Ваш брат кинулся на Вас с ножом после праздника по случаю его дня рождения. Как бы так помягче сказать… — Веилас виновато поглядел на Фиритаэ, но Мать Повелителя кивнула — «можно». — Я так же напомню, что само по себе рождение Аэрлиса случилось несколько неожиданно. То есть ввиду совершенно другого и нерадостного события. Некий заговорщик убил Вашего Отца. Пока Вы мстили… в общем, к вечеру у Вас родился брат. Э… раньше срока. — Веилас выдохнул. Самая щекотливая тема была пройдена.

— Благодарю за напоминание. — Амалирос понял, что двое юнцов, один — в восемь с лишним раз старше другого, обсудили сегодня прошлое его Правящего Дома вдоль и поперек.

— Эти два события: трагическое и преждевременное и есть главная причина. Остальное просто: Ваш брат Аэрлис, конечно, любил Вас и как брата, и как… Отца. А его идея насчет передачи власти всем Домам по очереди была связана вовсе не с тем, что он сам хотел править. Он хотел, чтобы Вы лишились власти. Что, как Вы понимаете — совершенно разные вещи.

— Неужели!? Какой добрый мальчик! И он этого добивался, даже роясь в старых выработках. Упорный как гном. И все от большой любви… Не подскажете, Веилас, а в чем она все-таки выражается? Я что-то не могу её никак рассмотреть!

— В сохранении жизни, конечно! Аэрлис считает, что если Вы будете править Темными и дальше, то Вас рано или поздно убьют как Вашего Отца.

— Хитро вывернул… я же говорил! Ну, а теперь просочетайте это благое намерение сохранить мне жизнь с желанием меня же зарезать. Только не говорите, что он хотел прикончить своего брата и Повелителя быстро, по-родственному. Облегчить кончину. Я в это не поверю — примитивно. — Амалирос перестал прохаживаться вдоль чаш с ральмами и ждал ответа: Светлый сам себя загнал в ловушку.

— Его порыв не имеет никакого отношения к заговору, как к таковому. Только — к его обсуждению. К тому же Аэрлис утверждает, что у него бы все равно ничего не вышло. Вы, Повелитель Амалирос, просто совместили все события того злосчастного дня в одно… Аэрлис мне рассказал, что Вы с братом как раз оценивали этот его «заговор». Ссора началась, когда он пытался Вам объяснить суть своей идеи.

— Точно — сто пятьдесят лет правления для каждого Дома. Редкостная дурь!

— Ну, если бы Вы сказали тогда «редкостная дурь»… Но Вы же должны помнить, что именно Вы сказали… Мне неловко напоминать… — Веилас замолчал.

Но Повелитель Темных ничего не собирался вспоминать. Он считал достаточным помнить, кто что из подданных сказал. Не хватало еще и свои слова запоминать.

— Мне что, Веилас, записывать каждое свое слово? И что же я такого ценного сказал?

— Вы назвали брата… ну, этим… которые вдруг раз и родились. Раньше срока. Но одним словом.

— Этот Выползень обозвал меня недоноском! — Аэрлис сверкал глазами и возмущенно громыхал цепью. — Хотя прекрасно знал, почему я в этот день родился. Злобное чудовищщще!

— А кто-то должен был молчать! — Старший Темный пытался точно вспомнить обзывал он брата недоноском или нет? Пожалуй, что — да.

— Сын! — Фиритаэ сверкала глазами не хуже Аэрлиса. — Зайдешь ко мне сегодня перед сном. Я тебе кое-что ссскажу.

— А если бы я… — Элермэ подозрительно прищурилась. — Ты бы моих детей… наших детей тоже так называл? Мало ли что может случиться. Страшное… И ты, ах ты, простите Фиритаэ, слизень недорезанный!

Тиалас хотел отмолчаться. Двух матерей одному Амалиросу вполне хватало. Но зато он очень «громко» смотрел.

— Ну, Озерный, не тяни, ты один не высказался, кто тут самый виновный в том, что его не дорезали! Твой взгляд означает «Ах, Создатель, как я ошибался», да?

— Нет. Я думал, с кем же это я, оказывается, пил…