За Пределом

— Мы в прошлый раз думали, что проводника с птицеедом отправили следить за плащеносцами гномы. Только следить. Не нападать. Теперь, я не знаю, что и думать. Похоже, не зря мы тогда тварь выманили и уничтожили. Она чуть Даэросу руку не откусила и собиралась лапой живот распороть. А гномы… они поджидали телеги в Дреште. Срезали путь морем и поднялись вверх по Беноре. Похоже, насчет гномов мы ошибались… В азарте погони не догадались: проводник обычно идет или за птицеедом или вместе с ним. А в город соваться с этой тварью нельзя. Собаки, лошади, вся живность сбесится. Это же хищник, дикий и страшный. — Светлый ухватил птицееда за лоб и подбородок. Губы и щеки животного невероятно растянулись, голова разломилась почти на две части. Загнутые внутрь огромные клыки удивили Разведчика куда больше, чем странные лапы. Нэрнис смотрел на тварь и размышлял вслух. — Нет, точно — не гномы. Не стали бы они убийц подсылать. И не в том даже дело, что я сам показал Мастеру Гвалину, на примере бочонка, как могу прикончить такую тварь прежде, чем она до кого-нибудь доберется. Никогда бы гранильщики не заплатили так дорого за три черных тарла, подозревай они, что кто-то ходит через Предел. А тот, кто послал сюда проводников с птицеедами, в этом уверен. И, скорее всего, Свища и его компанию ходоков приметили давно. Очень кому-то вопли Предела надоели и ползающие туда-сюда люди в плащах. Проводник поджидал их на обратном пути из Малерны, на лесной дороге, в трех днях пути от Дрешта… Ну, да. Правильно! Мы остановились в стороне от дороги. Ночью Даэрос слышал, как мимо прошли телеги плащеносцев. Утром мы собирались их догнать и обогнать. Но сначала встретили проводника с птицеедом. Если бы эта пара прошла следом за телегами, и Даэрос шаги расслышал бы, и лошади птицееда учуяли… И давай уберем эти куски. Когда хозяева не дождутся своих зверушек и пойдут их искать, лучше не показывать, где и как скончались злобные твари. Пусть думают, что ушли по следу.

— Значит, к нам проводники пожалуют? — Ларгис разложил вокруг себя запасные ножи, намереваясь посчитаться с теми, кто натравливает на мирных путников таких бешеных зверей. Очень злые Темные иногда расходовали по десятку ножей на жертву, если не собирались дать ей быстро отмучиться.

— Не пожалуют. Птицеедов с трудом можно сдерживать. А когда они жрут… Лучше им не мешать. Нас сейчас как раз должны есть. И лошадей тоже. Трем птицеедам — дня на два жевать. Да, вот еще: я заметил кого-то на дереве в таком вот балахоне ближе к полудню, после того, как Пегаш фыркнул, помнишь? Птицееды бегают очень быстро. Будем считать, что один из них почти полдня бежал. От старого бревна-лаза с этой стороны даже копоти не осталось. И засады там не было. Если все так, то проводники нас не видели, ждали в другом месте и вообще они ждали не нас. Пожалуй, возвращение за Предел может что-нибудь затруднить…

— Стадо этих тварей? — Ларгис представил себе лес, кишащий зубастыми «девочками» и содрогнулся.

— Птицееды — штучный товар. На Скальный Материк за детенышем-самкой отправляются те, кому жить надоело. А вырастить и приручить эту скотину может только один человек. Остальных она сожрет. Прожорливые. Тут, наверное, и дичи-то уже не осталось в округе. Надо будет завтра непременно заглянуть в тот дом, от которого плащеносцы ходили к Пределу. Спустимся вдоль Тасьвы до впадения в Мтиру и дойдем берегом. Пусть Расти на правах знакомого заедет в гости к «дядьке Сорэаду». Этот ходок и еще двое плащеносцев теперь здесь безвылазно живут. Вот и расспросим для начала, что они нового в лесу видели. И надеюсь, что птицеедов больше не осталось. Три сразу, и так — многовато. — Аль Арвиль думал, что учел уже почти все. Но все время находил новые загадочные обстоятельства. Жаль, что Даэрос не смог отправиться сюда. Он был бы в восторге от такой кучи загадок. — Вот еще что… Первая курица зубастая, как их Расти называет, не стала сразу нападать. Остальных дожидалась, что совсем уж дико. Птицееды — одиночки и не охотятся стаей. А эти охотились, окружали… и… — Нэрнис поборол отвращение и понюхал ошметок. — Пахнет странно. Как будто травой, слегка псиной и чем-то еще. На, понюхай.

Разведчик сколько не принюхивался запах опознать не смог. Выползнями не пахло, и за это он мог поручиться. Слизнями и никшами — тоже.

— Наверное, натерли чем-то, чтобы запах отбить.

— Ларгис, ты себе представь: сидит проводник в кустах и натирает вот эту тварь… Разве что посыпали сверху или накормили какой-то травой. Невероятно.

Ни Темный, ни Светлый спать не могли и не собирались. Копали по очереди рыхлый берег, собирали клочья тряпок и куски тварей. Все зубы Нэрнис подобрал и спрятал в свой мешок, а у птицееда, от которого остались только череп и шкура, челюсти даже вырезал. «Сульс, если узнает, что мы такие ценные клыки закопали, озвереет не хуже птицееда. Пусть порадуется».