За ширмой

Я открыла глаза. Перекинувшись через окно, я посмотрела на аллею, проходившую рядом с моим домом. Чуть дальше от крыльца стояла машина. Я должна была выйти минут двадцать назад, но я не выходила, и даже если б я не вышла в течение всего дня, машина так бы и стояла, чуть вдали. Она, наверное, простояла всю ночь, а потом следующий день. И так она стояла, играя на солнце своей лакированной краской черного цвета, пока совсем бы не поржавела и не рассыпалась. В ней сидел человек, который выполнял свои обязанности, написанные в его инструкции. Он возил, он был водителем, его дело заключалось в перевозе человека (в данный момент меня) в нужное место. Но инструкция не включала в себя такие эмоции, как переживание и беспокойство по поводу задержки этого человека на целых двадцать минут, с учетом того, что этот человек никогда не опаздывал. И даже если бы он поднялся ко мне, чтоб узнать, где я, и увидел мое бездыханное тело в луже крови, он просто отвез меня, а точнее мое тело в морг, той есть в пункт назначения, чем бы и выполнил свою инструкцию вполне добросовестно.

Мне стало грустно.

– Эй! – крикнула я, но ответа не последовало. – Эй! – крикнула я громче, чем привлекла к себе внимание сидевшей во дворе соседки, старой девы лет ста пятидесяти, которая сутками сидела на маленькой лавочке и пыталась не пропускать ни одного события проходившего вокруг.

Наконец дверца машины медленно открылась, и оттуда также медленно вышел шофер. Он поднял голову к моему окну. Его лицо не выражало никаких эмоций, глаза были прикрыты козырьком кепки, которую он, наверное, не снимал даже ночью, а поллица снизу прикрывал поднятый ворот.

– Интересно, ему бывает хреново? – почему-то подумала я. Этот человек работал у меня года три, но, несмотря на этот срок, я не смогла ответить на возникший у меня вопрос.

– Еще минут тридцать, – крикнула я. Он молча открыл дверцу машины и сел обратно. В какой-то момент чувство зависти к этому человеку прошло сквозь меня, и, как мне показалось, совсем немного его осталось где-то внутри.

Я долго стояла возле гардероба. Тертые джинсы, свободная майка и кеды – это был лучший вариант в данный момент. Но разве я могла надеть джинсы, тертые джинсы, от которых его просто коробило, разве я могла надеть кеды, которые он не выносил? Я – полностью потерявший себя человек, зависимое существо, разве могла я позволить себе сделать то, что вызывало у него негодование, которое он, в общем, не высказывал? Я медленно достала его любимые черные в полоску брюки, надела высокий каблук и, хоть я пыталась убедить себя, что не могу ходить на работу в спортивном виде, я прекрасно понимала, что делала так, как хотелось ему. Даже тогда, когда его не было рядом, даже тогда, когда его не было вообще, даже тогда, когда он этого не замечал. Я ненавидела себя за это, я ненавидела его, но продолжала так делать всегда…

***

Иногда мне трудно было дышать от сильных порывов ветра, который как сумасшедший врывался в окно машины, вздымая мои волосы, ломая прическу, размазывая по лицу помаду. Мне приходилось широко открывать рот, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха и не задохнуться от его нехватки.

Я смотрела через развивающиеся волосы на мелькающие деревья. Они убегали с такой скоростью, что мне трудно было различать их. От этого мелькания я медленно начала впадать в транс. Перед глазами опять стали всплывать картины из прошлого.

***

Он несколько раз приходил к нам в офис для решения вопросов о совместной работе. Он тоже, как и я, занимался рекламой, и его фирма была достаточно конкурентоспособной. Я видела, как он не раз говорил с финансовым директором, потом он неоднократно заходил к художникам и проводил там длительное время. Ко мне он не доходил, как-то не было надобности, я только подписывала или не подписывала бумаги о нашем сотрудничестве. Хотя мы несколько раз сталкивались с ним в коридоре, но больше чем «Добрый день» ничего не было.

Он вызывал странную реакцию у барышень, они смотрели на него с уважением, некоторые с восхищением, но я ни разу не замечала в их глазах желания.

Однажды мы сидели у меня в кабинете, пили кофе и обсуждали текущий проект, и вот кто-то сказал:

– А вы видели, какие у него руки?

– Какие? – заинтересовалась я.

– Мужественные, что ли, красивые.

– Да? А мне показалось, что они обычные…

Однажды, идя домой, я увидела, как он шел мне на встречу. Подойдя ближе, я собралась кивнуть головой в знак приветствия, но он прошел мимо, не обратив внимания на меня. Было темно, может, он просто не заметил меня, может, не захотел заметить, мне было все равно.