За стеной из диких роз

Они остались один на один. Несколько секунд они молчали, на лицах были маски смятения, украшенные нелепыми улыбками, точно призванными полностью испортить и так непростую ситуацию. Смущение, незнание, что делать дальше, вызывали всё большее оцепенение, избавиться от которого было всё труднее. Иларий первым усмехнулся, отбрасывая волной нахлынувшее сомнение, и жестом предложил Аннабелль присесть в приготовленное для неё кресло. Девушка смущённо кивнула и заняла своё место. Как бы ей ни хотелось, её мысли были очень далеко от маленькой загромождённой комнатки. В уме Анна перебирала вещи, которые стоит захватить с собой прежде, чем вернуться в замок, и как жить потом. Она не сразу услышала, что правитель заговорил с ней.

— …Кажется, Вы не вызываете симпатии у местного населения, — вещал он, уверенный, что мечтательная улыбка на лице Анны вызвана его словами.

— В этом нет ничего страшного, — пожала плечами девушка. — Я привыкла.

— Конечно, — он обвёл взглядом комнату. Отчего-то разговор не клеился, такое было с Иларием впервые. — Однако мне Вы нравитесь, в Ваших руках вся благодарность, на которую я способен, и Вы проявляете крайнюю скромность, не пользуясь моими услугами.

— Надеюсь, это Вас не оскорбляет, — робко улыбнулась девушка.

— Но интригует, — кивнул он. — Был бы я здоров, то не задумываясь увёз бы Вас как можно дальше из этой дыры. Оставил бы политику и столицу, вообще стал бы держаться как можно дальше от этих гнилых больших городов и жили бы мы в любви и согласии, — с этими словами он вытянул руку и попытался подцепить ладонь Анны. Девушка сцепила пальцы в замок.

— Все жили бы в любви и согласии, если бы держались подальше от крупных городов, — пожала плечами она и резко поднялась, почувствовав недоброе. — Простите, наверное, мне лучше уйти, — Иларий не ответил. Девушка густо покраснела и, спотыкаясь о катавшиеся по полу стаканы и булькающие бутыли и фляжки, пошла к выходу. У дверей она остановилась и напоследок взглянула на правителя. Тот провожал её взглядом и сложно было сказать, что преобладало в его глазах: удивление или разочарование?

— Вы удивительно прекрасны, — проговорил он с каким-то восхищением, казавшимся ему самому несвойственным и чем-то новым.

Анна виновато кивнула и вышла на улицу в спасительные объятия летних сумерек. На кожу пятном легло неприятное ощущение, с каждой секундой всё больше разраставшееся. Придя в дом, девушка принялась собирать вещи.

Она собиралась уйти рано утром. Птица-проводник терпеливо ждала её, прячась где-то в тени садовых деревьев и то и дело повторяя: «пора в путь». Анна согласно кивала и спешила. Она не спала всю ночь, дожидалась, когда уснут Селена и дети, но те словно не могли наговориться. В душе Анна радовалась за них, но желание не изменять традиции и уходить тихо и незаметно было сильнее. Она не умела и не любила прощаться. После полуночи сон сморил всех, даже Аннабелль впала в лёгкую дрёму и проснулась только на рассвете. Тут же всколыхнулась паника — все в деревне начинали просыпаться и уходить у всех на виду казалось Анне чем-то преступным, как будто она что-то украла. Девушка быстро схватила свой мешок и поспешила на улицу, но там её ждало ещё одно неприятное открытие.

Два человека в чёрных плащах стояли возле двери, заграждая путь своими широкими плечами. Анна осторожно, бочком, попыталась протиснуться между ними, но мужчины тут же сомкнули строй.

— Что здесь происходит? — воскликнула девушка, уже не боясь кого-либо разбудить.

— Его Светлость отдал приказ, чтобы мы обеспечивали Вашу безопасность, — донеслось откуда-то сверху, из-под карниза, в который мужчины едва не упирались головами. Все попытки Аннабелль пройти мимо них оказались безуспешными: стражники оказывались у дверей, у окон, даже под крышей, как будто угадывая, как девушка попытается сбежать. Соседи лишь увлечённо наблюдали за этой картиной, а Анна всё больше впадала в отчаяние.

И лишь малиновка продолжала твердить: «Пора в путь. Пора в путь».

***

Анна была под импровизированным домашним арестом уже несколько дней. Приспособиться было трудно, чтобы выйти куда-то, она должна была сообщить точное направление своим надзирателям, и только тогда покинуть дом, а те следовали за ней. И как бы Анна ни пыталась избежать их внимания — ей это не удавалось, только два человека следовали за ней, и неизвестно, сколько ещё просто наблюдали. С каждым днём девушка всё больше впадала в отчаяние и рука всё чаще рефлекторно находила рукоять ножа. А что, если.? Нет! Она тут же отдёргивала руку, точно гладкое дерево обожгло её. Но мысль о необходимости побега любыми способами всё чаще посещала её. Телохранители не давали ей навестить Илария, якобы тот не давал такого приказа, тогда девушка пыталась завести их в лес и помочь им заблудиться, но после третьей неудачной попытки оставила и эту затею.