За строкой приговора

Индейцы, создавшие до прибытия завоевателей одну из древнейших и величайших цивилизаций мира, многое умели. И конкистадоры вывезли из Америки в Европу не только золото, но и многое другое, не менее ценное. Индейцы умели возделывать и употреблять в пищу неизвестные еще в Старом свете маис, картофель, артишоки, бобы. Они разводили лам и индюков. Знали, что такое хлопок. Пользовались гамаками и играли в резиновый мяч. В числе их изобретений были также отравляющие вещества в виде паров кайенского перца и тяжелая смолянистая масса - страшный яд кураре, которым индейцы смазывали концы своих смертоносных стрел.

Кураре...

Достаточно было попасть в кровь микроскопической капле этого вещества, и наступал паралич. Вначале мышц шеи, рук, ног, а затем дыхательной мускулатуры...

Смерть приходила почти мгновенно. Это была "легкая смерть": без конвульсий, без стонов, без зова о помощи. Человек как бы засыпал, склонив набок голову...

И еще одна особенность индейского яда. Кураре был хитрым и ловким убийцей: он не оставлял после себя следов. Никаких улик. Сделав свое страшное дело, он исчезал, разлагаясь на безобидные вещества, которые имеются в организме каждого человека.

Прошли годы, и смертоносное изобретение древних жителей Америки стали использовать не только для смерти, но и для жизни, точно так же как и яды кобр, гадюк и аспидов. Курареподобные препараты нашли применение в медицине, особенно в грудной хирургии.

Но для миллионов людей кураре по-прежнему оставался экзотическим ядом времен Кортеса. И судья Анна Ивановна Степанова не была в этом отношении исключением. О кураре она имела раньше, до разбора дела Шаблина, такое же представление, как о томагавках, скальпах и вигвамах. Другое дело - врач Нина Александровна Глоба, которой рассказывали в медицинском институте о курареподобном препарате дитилине или листеноне. Да, это хорошо, что один из заседателей - врач...

- Мне кажется, что во главу угла следует поставить материалы экспертиз, и тогда все упростится, - сказала Нина Александровна.

- Все?

- Все.

Сахнин докурил папиросу, достал из пачки другую, потом, видимо раздумав, засунул ее обратно в пачку.

- Ну-ну... Вам, как говорится, и карты в руки.

Глоба повернулась к Степановой.

- Разрешите третий том, Анна Ивановна?

- Пожалуйста.

Глоба быстро перелистала обвинительное заключение.

- Вот: "Компетентная экспертная комиссия, - прочла она, - пришла к выводу, что смерть Шаблиной нельзя объяснить каким-либо конкретным заболеванием. Одновременно эксперты указали на ядовитые вещества курареподобного действия, которые могут вызвать наступление смерти без выражения клинических симптомов и характерных морфологических изменений в органах... При внутривенном введении дитилина даже в лечебных дозах возможна внезапная остановка дыхания со смертельным исходом, поэтому применение указанного препарата допускается исключительно в клинических условиях, где имеется аппаратура, обеспечивающая управляемое дыхание..." Глоба перевернула две страницы. - А вот самое главное: "В научно-исследовательском институте судебной медицины Министерства здравоохранения СССР было произведено микроскопическое исследование 187 гистологических препаратов, изготовленных из внутренних органов экспериментальных животных (собак), отравленных дитилином. Судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к заключению, что микроскопические изменения во внутренних органах трупа гражданки Шаблиной соответствуют изменениям во внутренних органах экспериментальной собаки № 2, которой после введения дитилина было произведено искусственное дыхание, после чего она жила два дня, а затем погибла через пять минут после вторичного введения дитилина.

При изложенных обстоятельствах комиссия пришла к дальнейшему заключению, что отсутствие во внутренних органах гражданки Шаблиной признаков каких-либо заболеваний, которые сами по себе могли бы привести к наступлению быстрой смерти, как и внешних следов механической асфиксии (повешения, удавления и тому подобного) при наличии признаков асфиксической смерти, обосновывает мнение, что смерть гражданки Шаблиной наступила от отравления курареподобным веществом, а именно дитилином..." По-моему, у нас нет никаких оснований сомневаться в заключении такой авторитетной комиссии?

- Я лично и не сомневаюсь, - сказал Сахнин.

- Я тоже, - кивнула Анна Ивановна. - Да и адвокат исходил из того же.

- Подсудимый во время судебного следствия также не исключал подобного варианта, - вставила Нина Александровна. - Да и нелепо спорить с очевидностью. Верно, Борис Прокофьевич?

- Верно, - согласился Сахнин.

Степанова посмотрела на заседателей и подумала, что более разных людей трудно найти.

- Непосредственная причина смерти Шаблиной - лишь один из вопросов, которые нам предстоит сейчас решить, - сказала она и повторила: - Один из многих вопросов, Нина Александровна.

- Но он самый главный.

- Да как вам сказать... Ведь мы судим Шаблина, который обвиняется в убийстве. Именно его. Поэтому вопрос вопросов - участие подсудимого в происшедшем, его вина.

- У меня лично она не вызывает сомнений.