За тайнами Плутона

Утро всегда проходило в уроках у матери - все три языка, арифметика, география, чистописание... В сумерки, сидя в кресле, мать всегда собирала нас вокруг себя. Мы на скамеечках у ее ног... Она задавала нам задачи по арифметике, и мы должны были решать их в уме. Благодаря этой практике я на всю жизнь сохранил способность быстро решать в уме простые задачи.

Вечером мать читала нам по-немецки сочинения Фенимора Купера... "Кожаный чулок", "Следопыт", "Последний из могикан" запомнились на всю жизнь. Литература на русском языке в эти годы ограничивалась охотничьими рассказами Майн Рида, которые отец дарил нам. Эти приключения на суше и на воде в разных странах мне очень нравились. Потом к ним прибавились сочинения Жюля Верна в русском переводе: "Дети капитана Гранта, "Капитан Гаттерас". А еще позже, уже в начале школьных лет, - другие фантастические сочинения Жюля Верна с описанием подводных лодок, полетов на воздушном шаре, приключений при путешествии вокруг света в 80 дней и на таинственном острове оставались моей самой любимой литературой.

Матери я обязан хорошим знанием немецкого и французского языков, сохранившимся до глубокой старости. Книги на этих языках, не только специальные по геологии, но и общелитературные, я читаю свободно без помощи словаря, а по-немецки даже свободно и легко писал (не переводя с русского, а прямо сочиняя)...

Матери я также обязан знакомством с литературой о путешествиях, внушившей мне с детства интерес к природе, к чужеземным странам, морям и народам и побудившей избрать впоследствии специальность исследователя-путешественника. Я обязан ей также аккуратностью и добросовестностью в своей работе, которым она научила меня в детстве".

Весной 1880 года, когда до окончания реального училища оставался

еще один класс, тяжело заболел отец. Его увезли в Петербургский

госпиталь.

Теперь все заботы о семье легли на плечи матери. Три сына,

четыре дочери, старшей из которых десять, а младшей - год. И

половинный оклад больного отца.

Старшие дети почти самостоятельные: восемнадцать, семнадцать,

шестнадцать лет. Уже в школьные годы Владимир Афанасьевич начал

подрабатывать репетиторством. Он мечтал об естественном отделении

физико-математического факультета университета, но реальное училище

не давало права поступления в университет. Нужно было бы еще год

готовиться, чтобы доедать латынь и греческий язык по программе

классической гимназии. Теперь, когда заболел отец, об этом и думать

было нечего. Приходилось примириться с мыслью о поступлении в одну из

высших технических школ. Куда?

"Стремление к путешествиям заставило меня остановить свой выбор на Горном институте, так как я полагал, что по окончании его я смогу получить место горного инженера где-нибудь в горах Кавказа, Урала или даже Сибири и быть ближе к природе, чем в качестве механика или химика на каком-либо заводе в городе.

Проверочные экзамены в Горный институт происходили в начале сентября, а в другие технические школы Санкт-Петербурга раньше, в половине августа. В Горный институт при прошении о приеме нужно было представлять подлинные документы, а в другие школы принимали копии их. Это давало возможность подать прошения в несколько высших технических школ на случай неудачи на экзаменах в одной из них. Я так и поступил - послал оригиналы в Горный институт, а копии в технологический; и решил держать экзамен сначала в последний, а потом в горный и поступить туда, куда выдержу. Попасть в горный было мало шансов, так как туда принимали только 40 человек и конкурс был жестокий. Предшествующие экзамены в Технологическом институте покажут, что спрашивают в высшей школе, на что нужно обратить особенное внимание, а кроме того, если выдержу в технологический, то можно идти на экзамены в горный совершенно спокойно, что повышает шансы на успех. Эти соображения вполне оправдались..."

В августе 1881 года Обручев на все пятерки сдал экзамены на

химическое отделение Технологического института, а в сентябре столь

же успешно справился с экзаменами в горном. Какое-то время он

числился студентом двух институтов, а потом окончательно выбрал

горный.

Окончательно? Нет, долго еще оставались сомнения.

В октябре 1881 года умер отец. На какое-то время, пока не

оформили пенсию, семья оказалась совершенно без средств. Да и пенсия

подполковника была, конечно, недостаточна для содержания семи детей.

"В это трудное время, - вспоминает Владимир Афанасьевич, - нам помогла тетушка Мария Александровна. Она принесла мне денег - из своего литературного заработка, как она заявила, чтобы я не думал, что она взяла деньги у Ивана Михайловича Сеченова".

Сам Владимир Афанасьевич зарабатывал на жизнь, репетируя уроки с

двумя-тремя кадетами военной гимназии. Ежедневно через весь город

приходилось пешком ходить на Петроградскую сторону - денег на

извозчика, естественно, не было.

"Обедал через день, а один день довольствовался вместо обеда бутылкой снятого молока".