Сразу забылись двурушничество картофельного бацки, его попытки усидеть на двух стульях и выцыганить у России еще один сладкий кусочек. Витало в воздухе предчувствие грандиозных перемен, после которых будет или грудь в крестах, или голова в кустах. Но предчувствие – вещь такая, что его к делу не подошьешь. Имелись нервные люди, которые беспокоились о том, что вот теперь, когда на кону стоит лобовое столкновение со странами НАТО, президент Путин сначала промедлит, потом дрогнет и отойдет в сторону и позволит американским вассалам сожрать главного союзника России. Другие (их было немного, но они все же имелись в наличии) прямо надеялись на что-то подобное, ибо этим людям для обогащения и самоудовлетворения не нужна была большая, сильная и единая страна, а потому они молись на «святые девяностые» и были готовы сделать все возможное для их возвращения.
Поэтому известие о том, что в Москве экстренно собирают совместное заседание двух палат российского Парламента, у большинства вызвало вздох облегчения, а у меньшинства зубовный скрежет. Мол, опять Путин вывернется из подготовленной для него ловушки и только усилится сам и усилит страну. Заседание Совбеза РФ, состоявшееся около полудня, почти не привлекло к себе внимания. Да, встретились, обсудили международную обстановку и приняли решения: усилить, углубить и ускорить, а что именно, узнаете чуть попозже. Но, собственно, ожидалось только одно и вполне конкретное решение (иначе не стоило и огород городить) – то есть собрать депутатов Думы и сенаторов на совместное заседание.
И вот на экранах миллионов телевизоров и в прямых интернет-трансляциях появляется Москва: Кремль, Георгиевский зал Большого дворца. Ровно в четырнадцать часов ноль минут входит президент Путин, хмурый как грозовая туча, и поднимается на трибуну, а за его спиной на большой плазменной панели загорается надпись:
«ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ ВООРУЖЕННЫМ НАПАДЕНИЕМ ПОЛЬШИ, ЛИТВЫ, ЛАТВИИ И НЕКОТОРЫХ ДРУГИХ СТРАН НА БЕЛОРУССКУЮ РЕСПУБЛИКУ»[26]
Зал полон, но тишина стоит полная. Без тени улыбки президент обводит взглядом присутствующих и начинает говорить:
–