За точкой невозврата. Полдень битвы

Президент Путин смотрел по телевизору вчерашние репортажи из Минска и матерился как последний извозчик. Сначала транслируемая картинка очень сильно напоминала «белоленточные» протесты в Москве зимой 2011-12 годов, когда несистемная либеральная оппозиция российской власти была максимально сильна. Разница была только в том, что «многисисечные массы», гуляющие по улицам белорусской столицы, были одеты в легкие в легкие летние платья, а в Москве во время известных событий была зима.

Потом стали проявляться веяния времени и белорусский национальный колорит. Сначала в ОМОН полетели камни и бутылки с зажигательной смесью, а некоторые протестующие с арматурными прутьями в руках полезли драться с милицейским оцеплением врукопашную. Итогом того кровавого вечера стали двое убитых (один сгорел на собственной бутылке с бензином, в другого неудачно попала пластиковая пуля), до сотни травмированных, и плавающие повсюду облака слезоточивого газа. Заводилы белорусского майдана сами в драку не лезли, а вместо того держались в задних рядах протестующих, чтобы вовремя исчезнуть, а потому никто из них не был задержан.

Но события вечера в Минске были только началом – быть может, только чуть более жестким, чем знаменитый «штурм фонтана» с господином Тютютким в главной роли, потому что тогда обошлось без жертв. Тошнотворные особенности белорусской правоохранительной системы стали проявляться потом, за толстыми стенами переполненных минских СИЗО. Схваченную сгоряча пузатую мелочь – женщин, подростков и стариков – начали выпускать почти сразу, и едва выйдя за ворота, эти люди сразу же попали в объятия российских и западных журналистов. Их душераздирающие рассказы о том, что белорусские силовики творят с задержанными, заполонили телеэфир и социальные сети.

Что-то из этих рассказов могло быть эмоциональным преувеличением, но президент понимал, что в целом эти сообщения соответствуют истине. Были уже похожие случаи в прежние времена, когда даже видавшие виды следователи из НКВД крутили у виска пальцем и спрашивали: «А что, товарищи, так можно было?». Кроме того, появились сведения, что в эту молотилку попали и российские журналисты (причем не только либерально-оппозиционных «Медузы» и «Дождя», а также независимого интернет-издания Daily Storm, находящиеся в Минске на птичьих правах), но и вполне легально аккредитованные корреспонденты агентств «Спутник Беларусь» и RT-Ruptly.

Такое поведение союзника не лезло ни в какие рамки и требовало немедленной реакции со стороны самых высоких инстанций. Демарш чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации Дмитрия Мезенцева белорусским властям был явлением само собой разумеющимся, как и протесты со стороны российского журналистского сообщества, но чтобы решить этот вопрос быстро и с наименьшими потерями в имидже, требовалось вмешательство самых высших инстанций. Ибо пока гром не грянет, деятели в Минске не только креститься не станут, но даже не почешутся.

Президент досмотрел новостную подборку до конца, прочел сухой отчет специалистов (как тех, что находились в контакте с белорусскими товарищами, так и тех, что наблюдали ситуацию со стороны), потом взял трубку прямого телефона, соединяющего его с главой Белоруссии, и сказал:

– Алло. Доброе утро, Александр Григорьевич, если, конечно, его можно так назвать. Ты как, успел уже полюбоваться на то, что за ночь успели натворить твои держиморды, или пока еще в неведении? Между прочим, я не о вчерашнем побоище с двумя жмурами и кучей искалеченных, которого тоже, наверное, можно и нужно было избежать. Я о том, что сейчас творится в твоих СИЗО, да о российских журналистах, которых твои оглоеды похватали на улицах заодно с соросовской гопотой и случайными зеваками. Что, молчишь, последний диктатор Европы? Начал ты вчера хорошо, но потом обгадился так, что кучу с разбегу не перепрыгнешь…

– Э-э-э, Владимир Владимирович… – ответила трубка голосом белорусского президента, – но ты же сам говорил…

– Я тебе говорил, что нужно задушить прозападную оппозицию как явление, – отрезал Путин, – показать пример ее никчемности, вторичности и продажности, и вместе с тем проявить решимость в соблюдении закона, а не устраивать на весь мир кровавые бои без правил и обнаженные мужские БДСМ-шоу с групповыми избиениями. Такое могло прийти в голову только человеку с крайне нездоровыми эротическими фантазиями. И самое главное – всех граждан России, а особенно журналистов, необходимо немедленно передать представителям наших властей, со всеми полагающимися извинениями. Союзники мы или нет? В противном случае, когда я стану оказывать тебе поддержку словом и делом, мое общество меня просто не поймет. Скажет, что Лукашенко зверь и тиран, не уважает Россию, ату его! Ферштейн?

– Но, Владимир Владимирович! – воскликнула трубка. – Мы так не договаривались…