За Уральским Камнем

— Погоди, князь, с Обдором, — вмешался в разговор друзей воевода Петр Черкасский. — Все говорит о том, что у вогулов, остяков и самояди есть один общий предводитель: смелый, умный и коварный. Сейчас он затаился, но пройдет время, и он опять поднимет племена. Пока идет промысел, все спокойно, но после все начнется заново. Березов надо срочно усиливать, особенно острожную стену, и рвы углубить. Василий со своими казаками сыск будет вести, а при необходимости разгонит нехристей, не даст им в большую орду соединиться. У тебя, князь, в Обдоре гарнизон крепкий, люди проверенные. Кстати, как самочувствие десятника Матвея Бряги?

— Сейчас лучше, батюшка воевода, — отвечал князь Шорин. — Поломало его шибко, но Бряга не из тех, кто поддается хвори. Уже встает и передвигается самостоятельно. Но с собой не взял, слаб еще. За себя оставил десятника Елистрата Васильева, тоже казак геройский.

— Вот и добре! Женись и поживи в свое удовольствие. Можешь в Тобольск откочевать, а можешь у меня в Березове пожить. Смотри сам, а мы тебе всегда рады.

Юрий Шатров-Лугуев больше молчал. Он с любопытством наблюдал и слушал Шорина, новых знакомых, все ему сильно нравилось. В отличие от Тобольска, где ощущалось дыхание Москвы, здесь, на севере, было иначе. Окружающие его люди, сильные, уверенные, сплоченные, чувствовали себя свободнее и были властителями и хозяевами обширнейших северных территорий. Но при этом честно выполняя свой служебный долг, расширяя златокипящую государеву вотчину.

— У тебя, княже, сейчас медовый месяц, а я человек воинский. Мы теперь рядом и по службе, и по жизни будем! — подал голос сотник.

Воевода сходил в избу и принес две иконы, Спасителя и Божией Матери, для благословения молодых.

Тетки пока омывали и обряжали невесту, рассказывали Анне все традиции русского, православного венчания. Она уже успела познакомиться с ними, но слушала внимательно. Ее забавлял и в то же время нравился свадебный ритуал. Особенно тем, что, в отличие от мусульманских или других верований, невесте уделяется много внимания и почтения.

— Тетки! Мне князь Шорин показал обручальные кольца, чтобы примерить. Его кольцо золотое, а мое серебряное. Почему? — спросила княжна, больше из любопытства, чем от обиды.

— Золотое кольцо для мужа, а серебряное для жены. На Руси с древности так ведется, — стала объяснять старшая из теток. — Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе, серебряное — подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом.

— То есть женщина ниже, чем мужчина, как у мусульман, — улыбаясь, уточнила Анна.

— Не богохульствуй, княжна! — возмутилась тетка. — Как можно сравнивать православный люд с погаными нехристями!

«А у бога Рачи все равны. Что дикий зверь или дерево, мужчина или женщина — все едины», — мелькнула мысль у княжны.

— Сарафан как пригож! — охала одна из молодых девок. — Я такой ткани еще никогда не видала. Тонкая, нежная, видимо, сквозь кольцо все платье пройдет. Спадет с плеч и растает, как туман.

— То шелк — полотно дорогое! Царям и боярам впору. Да наши казаки в него рядятся. У царевичей кучумовских поотымали, а теперь красуются. Ты, княжна, цвет правильно выбрала. Белый тебе нельзя, уже баба на сносях, а бирюзовый в самый раз, — учила уму-разуму одна из старых теток.

Анна с удовольствием слушала болтовню теток. На душе становилось тепло и спокойно. Обо всем забыв, она с удовольствием отдалась свадебному обряду. Даже факт того, что от нее не потребуют девичьих слез, радовал ее.

— Жених с воеводой уже у крыльца ожидают, — сообщила молодуха, вбежавшая в комнату, запыхавшись больше от волнения. — Князь пригож! В красных яловых сапогах, кафтан парчовый и ходит туда-сюда, туда-сюда! — Засмеялась и выскочила на улицу еще полюбоваться женихом.

До церкви сани несли молодых с ветерком. Развевались ленты, вплетенные в гривы коней и украшавшие сбрую. Звенели бубенцы на коренном жеребце. Прежде чем подбежать к церкви, свадебная процессия сделала круг по всему городищу, порадовав взор всех до единого обитателей Березова.

Звенели колокола в храме Воскресения Христова. Выйдя к молодым через Царские врата, отец Феофан сильно волновался, излишне нарочито басил и отчаянно размахивал кадилом. Новобрачным вручили зажженные свечи. Обрядив венцами, перед иконами Спасителя и Божией Матери благословили и надели обручальные кольца. В конце венчания отец Феофан, взяв за руки молодых, трижды провел вокруг алтаря. Закончилось венчание целомудренным поцелуем.

Все бы хорошо, но когда молодые стояли с зажженными свечами, произошел неприятный случай. При ударе большого колокола с куполов и многочисленных подоконников резко взлетела стая голубей. Один из них, взмахнув крыльями, задел слюдяное стеколко, и то выпало. Дунул легкий ветерок, и у молодых задуло свечи. Все замерли. Не растерялся только сотник Шатров. Не убирая венца с головы жениха, он взял горевшую свечу и снова запалил свечи у молодых. Данный инцидент занял секунды. Многие даже не заметили. Только отец Феофан успел подумать: