За Уральским Камнем

Шаман снова замолчал и казался спящим. Чуть заметная улыбка смягчала его лицо. Снова заговорил Когун.

— Я рад, что ты пришел к нам. Все говорит за то, что тебя привели боги. Мы построим тебе деревянную юрту, куда можешь привести жену, выбрав любую нашу красавицу. Будешь учить наших юношей грамоте и воинскому делу. А самое главное, рассказывай им о русских, чтобы встретили их как братьев!

Часть вторая

Глава первая. Сибирь — златокипящая государева вотчина

1

1626 год, город Москва, Кремль, заседание Боярской думы.

Сегодня необычное заседание. Бояре собраны во множестве. Присутствует Патриарх Московский и всея Руси Филарет, отец нынешнего царя. Здесь же восседает на троне и сам царь и великий князь всея Руси и Сибири Михаил Федорович. Первый московский царь из рода Романовых.

В тяжелое время ему достался престол. Пятнадцать лет царствует, пятнадцать лет непрерывных войн. Шведы, поляки, крымские татары — все угрожают его царству. Ценой большой крови и территориальных уступок достигнут мир. Сейчас необходимо собрать силы, наполнить государеву казну, и тогда Русь окончательно встанет на ноги.

Большие надежды у всех связаны с Сибирью. Михаил Федорович внимательно следит за сибирскими делами и диву дается! Сибирь что тебе кладезь бездонный. Златокипящая государева вотчина! Неспроста это название закрепилось за Сибирью. Далекие земли, без края раскинувшиеся за Уральским Камнем, стали источником российских богатств. Каждый год из-за Камня целыми обозами присылается мягкая рухлядь. Многие тысячи сороков собольих, куньих (всех не счесть) драгоценных мехов поступает ежегодно в казну. То ясак от покоренных сибирских народов да пошлина с торгового и промыслового люда.

От князей на воеводство в Сибирь отбоя нет. Служба там медом мазана. Помимо государева содержания, подарками никто воеводу не обделяет. Уж такие обычаи у восточных, а особливо у сибирских народов. Гостей, а более того воевод оделять подарками. То сибирским воеводам весьма полюбилось, что принесенными подарками становятся недовольные, и насилием всяким другие подарки вымучивать стали. За два года воеводства столько добра скопят, что потом служат весьма неохотно, тем более в ратных делах.

Ох уж эти подарки, портят они людей, что удостаиваются от государя столь высокого доверия, как воеводство. Большую власть получает воевода над вверенным ему городом и территориями. Ладно подарки, они с древности, почитай, узаконены на Руси, но ведь и в казну государеву руку запускают. Вот и приходится менять чаще и назначать одновременно воеводу и голову, чтобы доглядывали и доносили друг на друга.

Дума заседала уже который день. Вопросов было много, но все касались одного. Как пополнить государственную казну? Главный казначей, боярин Федор Салтыков, обливаясь потом, с лицом красным от напряжения продолжал доказывать:

— Надо чеканить монеты, а злата и серебра недостает! Ведь что мы делаем? Фряжские, польские и свейские монеты плавим, сколько серебряной посуды отправили на монетный двор. Но этого мало. Нужно рудное золото и серебро.

— А ты, государь, вели из меди монеты чеканить, — предложил кто-то из бояр.

— Упаси, Господи, тебя, государь, от этого. Кто же возьмет медную монету за службу, да и всяк кузнец ее сробит. Чернь сразу бунт учинит, — побагровев лицом, возразил Салтыков. — А с наемными полками как расплачиваться? За медные монеты они наши города пожгут да пограбят!

— Известно от наших послов, что в стране калмыков, в Бухаре и Индии золотой песок в изобилии доставляется тамошними реками. Вот и пусть частью за собольи меха платят золотым песком, — вставил кто-то из бояр.

Заговорил царь Михаил Федорович:

— Прослышал я от служилых казаков, прибывших нынче с ясаком из Туруханского зимовья и града нашего Мангазеи, что промышленный люд по Енисею и его притокам давно шастает. И рассказывают, что у шаманов тех полночных земель бляхи золотые на одеждах. И что хоронят они в пещерах тайно несметные богатства. Неужто все простое хвастовство пьяное да сказки?

— Все более сказки, государь, верных данных да чтобы серебряными рудами подтверждались, таких нет! В Сибири одно золото — мягкая рухлядь, — тихо возразил боярин, князь Дмитрий Михайлович Черкасский, что ныне сидит Главным судьей приказа Казанского дворца.

— Это так. Мягкая рухлядь на торгах даже ценнее злата, но монет с нее не начеканишь. Отпиши нашему воеводе Тобольскому, князю Алексею Никитичу Трубецкому, чтобы в наказах для служилых людишек указывалось о важности сыска золота, серебряных, медных и железных руд, — то ли распорядился, то ли посоветовал Черкасскому царь Михаил. — Да еще пускай сведают воеводы сибирские обстоятельней про золотой песок, что в реках Калмыцкой да Бухарской землицы хоронится.