Забава для босса

Облокачиваюсь на спину и, постанывая от удовольствия, растекающегося горячей лавой по моим жилам, беззвучно шепчу его имя. Она так же делала, та блондинка. Я потом узнала, что она никто. Говорили, что эта красивая девушка лишь чья-то незаконная дочь. Мало того – шалава, которая спит со всеми подряд. Я ненавидела её ещё сильнее, потому что она предала моего Артура, и одновременно обожала её за это. А сейчас я на её месте и не могу с него сойти. Теперь я никто и, как последняя нимфоманка, готова раздвинуть ноги.

Быстрые пальцы Волкова терзают мои влажные складочки, проникают между ними, вторгаясь в меня, пронзая вновь и вновь. А у меня от волн удовольствия, которые прокатываются по телу, дрожат колени и прерывается дыхание. Нет, я не девственница, но словно снова стала ей, а тот парень, с которым я «изменила» Артуру в отместку за его предательство, Волкову даже в подмётки не годится. Три минуты на заднем сидении автомобиля, а затем я неделю не выходила из подъезда одна, носила в сумочке шокер. Всё потому, что парень никак не мог взять в толк, что сердце моё мне уже давно не принадлежит, а потому не могу я отдать его кому-то другому.

Я цепляюсь за рубашку Волкова и, содрогаясь в спазме яркого оргазма, жалобно постанываю. Эта сладкая пытка не прекращается, и, казалось, я умираю, чтобы вновь воскреснуть, вновь желать, вновь хотеть большего. Мне уже всё равно, что сделал этот человек, и плевать на месть. Сейчас, когда нас свела затейница судьба, я принадлежу ему и хочу получить как можно больше в этот миг, потому что завтра мир рухнет. А я стану преступницей.

Притягиваю Артура за шею, шепчу:

– У тебя есть презерватив?

Мне ни к чему попадать в тюрьму беременной. Тем более что отец возможного ребёнка тоже будет отбывать свой срок. Волков смеётся мне в губы, вкладывает в мои пальцы несколько гладких плоских квадратиков. От предчувствия сладкого безумия у меня ёкает сердце. Забывая про гордость, говорю:

– Только попробуй не использовать хоть один. Откушу нечто стратегически важное!

– Хищница, – хрипло смеётся он и опрокидывает меня на кушетку.

Я вскрикиваю и ощущаю жадные горячие губы Артура на щеках, веках, губах. Он будто желает высосать из меня саму жизнь, целует так жадно, так неистово, что перед глазами у меня уже пляшут разноцветные круги, а лоно вспыхивает желанием снова и снова. Горячее переплетение тел, треск срываемой одежды, низкий гул басов тревожит стены вибрацией. Я схожу с ума и растекаюсь от терзающих ласк, взрываюсь пиком наслаждения и тут же снова завожусь. Кажется, Волков хочет моей гибели, потому что я уже скоро не выдержу потока наслаждения, разрывающего все клеточки тела. Я снова умираю, чтобы возродиться.

* * *

Попалась! Волков и представить не мог, что Забава окажется здесь. Как же чертовски приятно видеть её испуганное лицо, расширившиеся глаза, приоткрытый ротик. Как и в первую встречу, её стройное гибкое тело не скрыто невзрачными тряпками. Насколько можно рассмотреть, на ней нечто ультракороткое и вызывающее. Но как бы Волков ни хотел полюбоваться Забавой, насладиться ею он желает сильнее. И не может упустить удобного случая. Вталкивает её в комнатку и захлопывает дверь. Звуки музыки словно отрезает, слышно лишь дикие вибрирующие басы и прерывистое дыхание девушки. У Волкова член встаёт колом только от звука её дыхания! Он так заводится, что едва сдерживается, чтобы не взять её сразу.

Но удивительная взрывоопасная крошка достойна того, чтобы с ней обращались бережно, да и Волкову не стоит чересчур увлекаться после травмы, ей же и организованной. Артур приникает к её рту и упоительно наслаждается вкусом поцелуя, сминает рукой попку, прижимает податливое тело к своему готовому к подвигам члену. Забава стонет так, что по коже Волкова прокатывается волна колкого нетерпения.

Такая отзывчивая! Волков поглаживает складочки под трусиками, а девушка уже содрогается от оргазма. А ведь он только начал! Волков прижимает тело Забавы к кушетке, приникает к губам девушки. Как же сладко её целовать! Она отвечает с упоением, но совершенно неумело. Даже мелькает мысль, а не девственница ли она. Но Волков вспоминает, как девушка выглядела в свете софитов, когда он впервые увидел её танцующей, практически отдающейся при всех какому-то парню, и отбрасывает эту мысль. Так не извиваются те, кто не знал мужчины.

Сминает её лоно, терзает уже более настойчиво, требует раскрыться перед ним полностью, и Забава подчиняется, разводит ноги, хотя дрожит. От страха или возбуждения? Стон, который слышит Волков убеждает, что от второго. Тихий шёпот, похожий на дуновение ветра. Она его имя произносит? Просит? Нет, умоляет. Напоминает про презервативы? Да на входе их пихают во все карманы десятками! Может, не всем, а только вип-клиентам – неважно. Важно лишь то, что прекрасное и отзывчивое тело дрожит от нетерпения, а губы девушки просят его, зовут.