Забери меня домой

Чем я и занялась: сидела на бордюре, вытянув ноги и ежесекундо смотрела на экран телефона. Ненадолго удавалось зависнуть на чем-то другом, но все это в сопровождении тоскливых мыслей, уничтожающих меня. Я уговаривала себя не паниковать – Тимур ничего не мог натворить, он не такой; но тут же спрашивала у себя «А какой?». Что мне известно о Тимуре, кроме того, что он очень красив и великолепный любовник? Я лгала ему, как знать, может быть и он многого не сказал: торговля наркотиками, кражи и мошенничество – минимум, который можно было в такой ситуации надумать. Самое обидное, не было уверенности в том, что Тамара Игоревна захочет мне что-то объяснить.

Одернув себя, я поджала ноги и опустила подбородок на колени. Не доверять Тимуру у меня оснований нет. Как минимум, он спас меня от изнасилования – за одно это можно многое простить.

И вот, остановившись на этой мысли, я вдруг вижу, как к отделению полиции подъезжает такси, а из него выходит мой муж. Все подозрения, которые неопределенно зрели в моей голове, теперь окрепли, утвердились и вынесли приговор «Виновен». На лице у Вовки красовался фингал, правая рука висела на перевязи, куртка расстегнута, а в глазах собралась вся скорбь мира – муж всегда был хорошим актером, но за эту роль ему можно было дать Оскар.

Увидев меня, он заулыбался и на секунду выпал из образа, но тут же вернулся обратно.

– Надо же, ты тоже здесь, – Вовка даже не поздоровался. – Я думал ты сначала позвонишь.

Я молчала, давая мужу возможность выговориться. Знаю Вовку – свою речь он точно заготовил заранее.

– Твой хахаль совсем обнаглел, Лиля! Мало того, что он разрушил нашу семью, так еще и напал на меня. Он же уголовник настоящий, ты с кем связалась? Неужели этого тебе в нашей жизни не хватало? Такого драйва?

Я недоумевающе приподняла брови – так это он драйв мне решил обеспечить? Решил, что я заскучала и потому подала на развод?

– У тебя все?

Вовка возвышался надо мной – я так и не встала с бордюра, но так даже удобнее было слушать его пламенную речь. Смотрела снизу вверх на раздувающиеся от осознания собственной исключительности ноздри и потому не воспринимала бывшего мужа всерьез.

– Нет, не все. Я засажу твоего малолетнего ублюдка, дорогая. И ты должна понимать, что это серьезно! Хочешь спасти его? Тогдай умоляй меня, Лиля! Умоляй, отказывайся от развода, прогоняй своего хахаля и, возможно, я подумаю над тем, чтобы забрать заявление. Вот теперь все!

Я задумчиво кивнула. Ярость, которая окутывала меня, пока Вовка говорил, неожиданно утихомирилась, опала, оставив только холодную голову. Теперь, по крайней мере, я понимала, что произошло: Вовка решил отомстить Тимуру за то, что я обратила на него внимание. Хорошо, что не плеснул в лицо кислотой – не думала, что бывший муж может вести себя так по-бабски.

– Так вот что ты наговорил в полиции? Тимур напал на тебя и избил…

– А что, не так все было?

– А ты не забыл в заявлении указать, что перед этим пытался меня изнасиловать?

Вовка стушевался и на лице промелькнуло явное неудовольствие. Всего на мгновение – он взял себя в руки и криво ухмыльнулся.

– Что за глупости, дорогая? О каком изнасиловании идет речь, если мы женаты?

– Мы разводимся, – напомнила я. – И надо еще разобраться от кого у тебя травмы – мне кажется, отбивалась я гораздо сильнее, чем тебя бил Тимур.

– Достаточно! – Вовка сердито вздернул губу. Разговор явно пошел не по его плану. – Это не похоже на извинения.

Я почувствовала себя намного увереннее и, не сдержавшись, расхохоталась. Ситуация была невеселая, но видеть Вовку, задирающим нос, не понимая, как быстро я могу опустить его с небес на землю, было приятно. Встала с бордюра и показательно размялась.

– Ты ведешь себя, как ребенок, – недовольно фыркнул Вовка. – Не боишься, что придется просить за своего хахаля намного…усерднее?

– Ты на секс намекаешь что ли? – притворно ужаснулась я и, с наслаждением проговаривая каждое слово, произнесла: – Да пусть хоть мир на земле от этого зависеть будет, никогда больше с тобой в постель не лягу. Хорошо, что ты именно сегодня показал свою скотскую сущность – у меня еще есть возможность написать на тебя заявление о попытке изнасилования.

– Что за бред?

– Никакого бреда, Вовочка. У меня под тональником синяк на пол-лица, следы от твоих пальцев по всему телу, так еще и в свидетелях весь дом. Своими криками я им вчера спать не дала – утром уже приходили возмущаться.

– Тебе не поверят, – Вовка побледнел. Я без лишних слов развернулась и направилась к дверям отделения. Не хотелось бы, конечно, предавать эту историю огласке, но Вовка сам виноват. Недостаточно будет доказательств – побьюсь перед кабинетом об стену, чтобы повреждений было как можно больше.

Увидев меня снова, дежурный недовольно закатил глаза.

– Девушка, да сколько можно сюда ходить?

Хлопнула тяжелая металлическая дверь – Вовка спешил следом за мной. Не знаю, то ли хотел остановить, то ли проконтролировать процесс подачи заявления, но дежурный был намного больше рад его видеть, чем меня.

– Вы на очную ставку?