Забери мою душу

Сам себе поражаюсь, но эта девочка выбивает у меня почву из-под ног. Пытаюсь держать себя в руках, и у меня получается сохранять самообладание, но внутри очень много всего намешано. Стараюсь разделить эти чувства и расставить по полочкам.

Злость. Злюсь я, скорее, на себя за то, что отступаю от принципов и многое позволяю Элине, чего не позволил бы ни одной другой женщине. Ее дерзость заводит.

Желание. Все больше и больше ловлю себя на мысли, что хочу эту девочку просто так. Не в рамках темы и сессией, а просто так. Спонтанно. Не знаю, что меня возбуждает в ней больше. Дерзость. Непокорность. Или наоборот – то, что она, почувствовав мою власть, становится податливой, кардинально меняясь, покоряясь мне.

Страх. Страх и волнение за Элину. Когда ее потеряла охрана, и мы не знали, где она. Я поймал себя на мысли, что не просто волнуюсь за то, что мне придется отвечать за нее перед Милохиным. Внутри что-то скребёт и неприятно сдавливает грудную клетку. Она же сумасшедшая, ничего не боится и может нарваться на неприятности или найти не очень веселые приключения на свою прелестную попку.

Одержимость. Точнее, признаки «болезни». Я начинаю думать о ней больше, чем положено. Ловлю себя на том, что даже в работе на некоторое время переключаюсь на мысли об Элине. Закрываю глаза перед сном, а в голове возникает не анализ следующего дня или предстоящего дела, а разбор поведения Элины.

И отрицание. Я отчаянно пытаюсь отрицать все эти чувства и эмоции. Пытаясь отвергнуть или рационально объяснить.

В данный момент я веду Элину наверх в свою спальню и не понимаю, чего хочу больше: наказать за побег и посылы в мою сторону или… Она так отчаянно хочет доказать мне, что свободна, но идёт за мной, безоговорочно доверяя. Как тут не сделать выводы, что девочка специально нарывается?

Завожу ее в спальню. Запираю дверь и задергиваю плотные шторы. Элина останавливается возле кровати и разворачивается ко мне.

— Опять отшлепаете меня, Мастер? — хитро спрашивает она. — Уже не оригинально, — голос наиграно скучающий. Она садится, опирается руками на кровать позади себя, немного откидываясь назад, рассматривая меня в полумраке комнаты.

Нет, моя плохая, дерзкая девочка, сегодня будет наказание удовольствием. Поверь, это тоже невыносимо и гораздо хуже боли. Будем учить тебя вежливости. Так я думаю про себя и молча иду к встроенному шкафу. Вынимаю оттуда черную коробку с инструментами «пытки». Да, я специально привез сюда это для Эли.

— Ммм, как интересно, — не унимается Элина. — Что там?

— Скоро узнаешь, — спокойно отвечаю я и ставлю коробку на прикроватную тумбу. — Ты много разговариваешь. Нечем занять рот? — усмехаюсь и снимаю пиджак.

— Фу, как пошло, — закатывает глаза. — Я не буду это делать.

Приподнимаю брови, вешая пиджак в шкаф.

— Очень плохая девочка, — ухмыляюсь, закатывая рукава рубашки. — Я совсем не минет имел в виду. Хотя… — задумываюсь и подхожу к ней. — Я знаю и способ наказания минетом. Но тебе совсем не понравится, и, думаю, твое горло не готово к таким испытаниям.

Звучит пошло и грязно, зато в ее глазах пропадает шкодность. Голубые, лазурные омуты распахиваются, смотрят на меня с возмущением.

— А ты как думала, Элечка? — подаю ей руки, помогая подняться с кровати. Хватаю края ее шерстяного платья, тяну его вверх, снимая и откидывая в кресло. И вот она, моя настоящая покорная девочка. Кусает губы, позволяя мне себя раздеть, даже не представляя, что ее ждёт. Привет. Я скучал.

Берусь за резинку колготок и стягиваю их вниз.

— Сядь, — мягкий приказ. Сегодня она послушнее. Почти идеальная. Сажусь перед ней на корточки и стягиваю с красивых ног черный капрон. Люблю раздевать женщин и одевать тоже. — Тебе бы очень пошли чулки, черные, с кружевной резинкой и поясом на пажах.

Молчит, заворожено за мной наблюдая. Это ты сейчас такая покорная, не исключено, что минут через двадцать будешь меня ненавидеть.

На Эле остаются маленькие темно-бордовые стринги и такого же цвета бюстгальтер. Красиво. На ее тело идеально ложится любое белье. Такая прекрасная подтянутая девочка с идеальной фигурой. Ставлю колено между ее ног, вынуждая их раскинуть. Приближаюсь к ней, слегка толкаю, вынуждая упасть на кровать. Хватаю Элю за талию и подтягиваю вверх на подушки ближе к спинке. Нависаю над ней. Глубоко вдыхаю. Сегодня преобладает запах жасмина. Вкусно.

Тянусь к коробке, скидываю крышку и вынимаю оттуда черные кожаные наручники на стальной цепи. Перекидываю их через спинку кровати, поднимаю руки Эли вверх и заковываю. Она совершенно не сопротивляется, лишь сглатывает и глубоко дышит. Дергает руками, только когда уже обездвижена. Но это рефлекс. Еще раз наклоняюсь, веду носом по ее виску, волосам, глубоко вдыхаю, глотая еще порцию ее аромата, и поднимаюсь с кровати. Хватаю Элю за щиколотки и тяну к себе, чтобы вытянуть руки. Так сложнее сопротивляться.

— Вот так, — наслаждаюсь видом. Возбуждает. Достаю из коробки, ножницы.

— А это зачем? — встревожено спрашивает Эля, дергая руками. Страх. Тоже вкусная эмоция. Женщин возбуждает страх и неизвестность.