Заблудившийся автобус

– Спасибо, конечно, но лучше бы ты не жарил. – Он подошел к газовой плите, снял сковороду с горелой яичницей, сунул в раковину и пустил воду. Яичница зашипела и забулькала, потом обиженно стихла. Хуан сказал: – Кит, пойди попробуй завести машину. Если не схватывает, подсос не трогай. Только зальешь. Если сразу не заведется, сними крышку распределителя и протри контакты. Могли отсыреть. Когда заведешь, несколько минут покрути на первой, а потом уже переключай, и пусть работает. Только смотри, чтобы он не стрясся с козел. На холостых – да?

Прыщ вытер руки.

– Масло сперва проверить, не уходит ли?

– Ага. Тебя учить не надо. Ага, взгляни. Утром на цапфе что-то было густо.

– Может быть, от тряски, – сказал Прыщ. Он забыл, как глядел на ногу Милдред. Он расцвел от похвалы Хуана.

– Кит, я не думаю, что он убежит, но все-таки ты за ним присматривай.

Прыщ подобострастно рассмеялся шутке хозяина и вышел на двор. Хуан поглядел в зал.

– Жена неважно себя чувствует, – сказал он. – Что прикажете? Еще кофе?

– Да, – сказал мистер Причард. – Молодой человек пытался изжарить яичницу, но сжег. Моя жена любит жидковатую…

– Если яйца свежие, – вставила его жена.

– Если яйца свежие, – повторил мистер Причард. – А я люблю посуше.

– Яйца свежие, да, – сказал Хуан. – Свежие, прямо со льда.

– Не уверена, что смогу съесть яйцо из холодильника, – сказала миссис Причард.

– Из холодильника, врать не буду.

– Я, пожалуй, обойдусь пончиком, – сказала миссис Причард.

– Я то же самое, – сказал мистер Причард.

Хуан открыто и с восхищением посмотрел на ноги Милдред. Она посмотрела на него. Он нехотя оторвал взгляд от ее ног, и в его черных глазах было столько удовольствия, столько откровенного восхищения, что она порозовела. В животе у нее стало тепло. Она ощутила электрический удар.

– А!.. – Она отвернулась. – Пожалуй, еще кофе. Ну, раз так, и пончик тоже.

– Пончиков осталось только два, – сказал Хуан. – Я подам два пончика и плюшку, а вы уж деритесь, кому что.

На дворе раздался рев автобуса и почти сразу перешел в тихое ворчание.

– Звук хороший, – сказал Хуан.

Из спальни тихо, чуть ли не крадучись, вышел Эрнест Хортон и осторожно прикрыл за собой дверь. Он подошел к мистеру Причарду и положил на стол шесть плоских коробочек.

– Пожалуйста, – сказал он, – шесть.

Мистер Причард вынул бумажник.

– Найдется сдача с двадцати? – спросил он.

– Нет.

– Можете разменять двадцать? – спросил он Хуана.

Хуан нажал кнопку на кассе и поднял плоскую гирьку из отделения с бумажными деньгами.

– Могу десятками.

– Годится, – сказал Эрнест Хортон. – Доллар у меня, кажется, есть. С вас – девять. – Он забрал десятку, а мистеру Причарду отдал доллар.

– Что тут? – спросила миссис Причард. Она взяла коробку, но мистер Причард выхватил ее. – Не надо, – сказал он таинственно.

– Нет, что тут?

– Это мое дело, – игриво ответил мистер Причард. – Скоро узнаешь.

– Ах, сюрприз?

– Совершенно верно. А девочки пусть не суют носик не в свое дело. – Мистер Причард, когда был настроен игриво, всегда называл жену «девочкой», и она машинально начинала ему подыгрывать.

– А когда девочки увидят хорошенький подарок?

– Потерпи, – сказал он, засовывая плоские коробки в боковой карман. Он хотел охрометь, когда представится удобный случай. И даже придумал один вариант. Нога у него так заболит, что он сам не сможет снять туфлю и носок. И попросит жену снять ему туфлю и носок. То-то у нее будет лицо, то-то будет смеху! Она обомрет, когда увидит больную ногу.

– Что там, Элиот? – спросила она немного сварливо.

– Узнаешь – имейте терпение, девочки. Слушайте, – обратился он к Эрнесту, – я тут придумал поворотик. Потом расскажу.

Эрнест сказал:

– Ага, вот так вот мир и движется. Вы придумали поворотик – и обеспечены. Ломать вы ничего не хотите. Только поворотик – лицовка, как говорят в Голливуде. Это про сценарий. Берете картину, которая имела кассу, и делаете лицовку – так, не чересчур… не чересчур, а в меру, и получается вещь.

– Справедливо замечено, – сказал мистер Причард. – Справедливо замечено, друг мой.

– Интересно с этими поворотиками, – сказал Эрнест. Он сел на табурет и закинул ногу на ногу. – Интересно, как можно обмануться в новой идее. Я, скажем, изобрел одну штуку и решил, что теперь могу посиживать да деньги считать – не тут-то было! Понимаете, много людей вроде меня разъезжают, и весь их гардероб – в чемодане. А тут, например, съезд или какое-то из ряда вон свидание. И нужен смокинг. А для смокинга нужно много места, а наденете вы его раз-другой за всю поездку. Вот у меня и возникла идея. Положим, рассудил я, у вас есть хороший темный костюм – темно-синий, или почти черный, или маренго, – и положим, к нему есть шелковые чехлы на лацканы, и ленты, которые пристегиваются к брюкам. Вечером вы надеваете хороший костюм, натягиваете шелковые чехлы на лацканы, пристегиваете ленты к брючинам – и вы уже в смокинге. Я даже придумал для них упаковку.