Заблудившийся звездолёт. Повесть почти фантастическая о Толе Звездине и четырех его товарищах

И еще люди приезжают в их город, чтоб сходить в удивительный, пока что единственный в мире музей Астрова – прославленного художника, уроженца этого города, который писал на тонких металлических листах особыми, несмываемыми, вечными красками подводные пейзажи Сапфировой бухты с морскими звездами на тускло-зеленых скалах, с таинственным мерцанием глубин, с бликами проникающего сверху солнца, с загадочной тенью полуразрушенного, громадного черного Вулкана, высившегося на берегу, – из него не один уже век море вымывает редкостные по красоте драгоценные камешки, о которых мечтают девочки, девушки, женщины и даже старушки всех континентов Земли…

Но Толя шел по этому великолепному зеленому городу, и ему было не до его пляжей и синевы Сапфировой бухты. Он шел потупясь, и время от времени над ним раздавался жаркий скользящий свист, и тогда он резко вскидывал голову: с окраины города, где был космодром, один за другим стартовали и уходили во Вселенную звездолеты…

Вдруг Толя заметил Леночку.

Она шла навстречу ему в коротеньком серебристом платье и, склонив голову, читала какую-то книгу. При этом ее длинные светлые волосы сжимались и разжимались, как тугие пружинки, и касались страниц раскрытой книги.

Толя остановился.

Леночка, конечно, не замечала его.

Между тем прямо на Толю, негромко жужжа моторами, двигался невысокий треугольный робот из красной пластмассы и тщательно подбирал с асфальта лепестки акации. Терпеливо постояв возле Толи, робот поморгал зеленым электроглазом, чтобы он отошел и разрешил уборщику втянуть в себя лепестки, лежавшие под Толиными подошвами. Толя разрешил ему, и робот, сказав «спасибо», деликатно двинулся дальше. Ребята в их городе привыкли к роботам, и Толя не обратил на него особого внимания. Но он по-прежнему не мог оторвать глаз от Леночки.

Значит, она не дома и Жора напрасно вел наблюдение за ее окнами…

Толе хотелось броситься к ней, спросить, как дела в балетной школе, где она училась, рассказать ей что-нибудь смешное, позвать к причалу, забитому бело-голубыми прогулочными подводными и надводными ракетоплавами, или предложить сходить к Стеклянной башне рыбной фермы «Серебряная кефаль», которой заведует ее мама…

Но броситься к Леночке и куда-нибудь позвать ее было невозможно. Невозможно потому, что нос и большие Толины уши были отвратительно усеяны мелкими рыжими веснушками, и было их столько – отец прав – не сосчитать! Они были только на носу и ушах, больше нигде, и это было ужасно. Нос и уши поэтому резко выделялись, и, конечно, это видели все, особенно девчонки…

Леночка прошла мимо, а Толя поплелся дальше. Он не услышал, как рядом с ним остановился маленький, сверкающий синим лаком автолет. И лишь когда Толю окликнули из кабины, он прямо-таки подпрыгнул от неожиданности.

– Ты чего один? – Колесников поднял на лоб зеленоватые очки.

Толя шел дальше. Он не хотел объяснять, что лучшие друзья его разъехались в разные точки Земли, а Сережа – за ее пределы.

– А нос почему повесил? Смотри, поцарапаешь об асфальт!

Толя даже не улыбнулся.

– Значит, не скажешь?

Толя промолчал. Он не хотел говорить с Колесниковым еще и потому, что тот был резок, грубоват и держался надменно. Что по сравнению с ним добродушный и веселый Жора-Обжора! И было непонятно, почему Колесников такой… Чего ему не хватало?

Во дворе его звали только по фамилии или, когда он чем-то досаждал ребятам, обзывали Колесом. Он был на два года старше Толи и его приятелей, но слишком мал ростом и, наверно, из-за этого недолюбливал всех, кто выше его хоть на сантиметр. А выше его были почти все ребята, даже девчонки.

Однако Колесников здорово разбирался в технике – запросто ремонтировал любые домашние машины и роботов и даже переделывал их, заставляя работать по своей программе. Один ходил и чистил двор и при этом хрипло и страшно ругался: «Найду и сожру я ленивца Обжору, оставлю от Жоры я косточек гору!» Другой робот, в обязанность которого входила поливка двора и цветов, незаметно подкрадывался к сидевшим во дворе на скамейках и почти в упор пускал в них тугую струю холодной воды. Колесникову сильно влетало за это, и Жорин отец брал расшалившихся роботов в свою мастерскую, гаечным ключом, отвертками и паяльником «выбивал из них дурь» и заново учил заниматься полезной деятельностью.

Кроме этого, Колесников был отменным автолётогонщиком, трижды завоевывал кубок Отваги и Скорости на детских автолетных гонках в Сапфирном. У нескольких ребят из их дома были свои маленькие автолеты, но лишь у Колесникова был особый – сверхскоростной – и права на вождение его…

Колесников вылез из машины. Коренастый, в кожаных штанах с «молниями» на карманах, в безрукавке из плотной серой ткани, он подвигал затекшими ногами, точно не один час уже носился по улицам города, и спросил:

– Ленку не встречал?

Так вот почему Колесников рыскал по всему городу!

Толя не захотел помочь ему, но и соврать не мог. И поэтому он угрюмо молчал.

– Значит, не видел? Я вчера обещал ей…

Толя отвернулся от него и быстро пошел по тротуару.

– Могу подвезти… Садись!