Заблудшая душа

Что ж, если место вакантно, то здесь теперь буду жить я. Наконец-то эта история начала напоминать «привычную» сказку про попаданцев.

Свет пришел издалека – сначала робкими лучиками, а затем хлынул золотистым водопадом, до боли обжигая глаза. Кто-то тыкал факелом практически мне в лицо и оглушительно орал над ухом:

– Лесовик! Лесовик! Смотри, этот пацан очнулся!

Проморгавшись, я наконец-то смог рассмотреть наклонившегося надо мной человека.

Довольно мерзкий персонаж, скажу я вам.

На незнакомце была какая-то овчинная безрукавка на голое тело. Наряд дополняли засаленные кожаные штаны и облезлая шапка, очень похожая на родную ушанку. И как завершение образа – жуткий смрад давно не мытого тела.

Этот колоритный персонаж одной рукой удерживал факел, а второй тряс меня как ненужную тряпку. И что самое обидное, новое тело совершенно не реагировало на команды.

Да что же, блин, происходит!

– Лесовик, слышь меня? – повернулся мой мучитель к неизвестному собеседнику.

Я проследил за его взглядом и увидел, что напарник бандита, отличавшийся от него лишь грязным хтарским халатом, точно так же тормошил профессора Ургена. При этом он успевал копаться в его до боли знакомой сумке.

– Где золото, придурок?! – Голос явно главенствующего в этой паре бандита доносился до меня от противоположной стены пещеры.

Это действительно была пещера, не очень большая – метров десяти в диаметре и без всяких там сталактитов и сталагмитов. Скорее нора, чем пещера.

– Лесовик! Так что делать с пацаном? – вновь тряхнул меня бандит.

– Кончай. Он нам не нужен.

Стоп, как не нужен? Неужели вся эта история закончится так тупо?!

И начало, и конец всего, что случилось со мной, имело одинаковое начало и финал – близкое знакомство с криминальным элементом с печальными последствиями. Вот на складе спастись помешала трусость, а здесь простая немощь. Я еще мог как-то шевелиться, но о сопротивлении можно было и не мечтать.

Бандит швырнул меня на камни и освободившейся рукой полез за ножом.

Внезапно с другой стороны пещеры донесся дикий вопль.

Все, похоже, это режут Ургена, причем по живому.

Но вдруг я осознал, что голос был не тот. На крик мы с бандитом повернулись одновременно и увидели, что приснопамятный Лесовик орет дурным голосом, пытаясь выцарапать себе глаза, а Урген решительно шел к нам, доставая из своей сумки какую-то склянку.

– Ах ты ж… – Уточнить бандит не успел, потому что склянка полетела ему в лицо и разбилась о предусмотрительно выставленный локоть. Но легче от этого обладателю ушанки не стало – жидкость из склянки разлетелась черными тягучими каплями и моментально вспыхнула под воздействием воздуха. Человек практически в один миг превратился в живой факел. Я хотел было уже выдохнуть с облегчением, но тут в пещеру влетел третий бандит.

– Лесовик, там… – И этому бандиту договорить не дали сначала удивление, а затем три длинных стрелы, проткнувших его тело насквозь. Еще две стрелы закончили мучения горящего человека и Лесовика, который уже затих, скрючившись на полу и тихо подвывая. На фоне всего этого буйства смерти Урген выглядел как демон мщения. Жизнь все-таки сломала тихого ученого, но на этом сломе показались зерна металла. Так обычно и бывает – грань, которую перешагивают люди, делает из них либо ничтожеств, либо героев.

В пещеру ворвался знакомый мне местный Робин Гуд – маркиз Сават Кардей. Маркиза сопровождала свита из форменных разбойников с длинными луками в руках.

– Профессор, тысяча извинений. Этот идиот, – маркиз демонстративно врезал худому как щепка юноше по загривку, дабы продемонстрировать, кто именно является идиотом, – поверил Лесовику, что я прислал его к вам с каким-то делом. Хотя был дан четкий приказ никого внутрь не пускать!

– Ничего страшного, маркиз, – величественно простил профессор орущего на юношу революционера. – Все закончилось хорошо, и слава святому Герберту.

– О, я вижу, вам все-таки удалось вылечить баронета! – тут же сменил тему Кардей. – Думаю, теперь уже можно переселиться в место почище.

Маркиз проявлял чудеса гостеприимства и толерантности, старательно избегая взглядом начертанную на полу пентаграмму. Либо он считал, что это наше личное дело, либо просто не хотел иметь ничего общего с магией. Уверен, завтра эту пещерку вообще завалят камнями.

Я постарался встать, но ничего не вышло. Тело вело себя так, словно перенесло долгую болезнь, хотя так оно, судя по всему, и было. С трудом прислонившись к стене, я увидел, что одет в широкие домотканые штаны и такую же рубаху – похоже, татуировки при прошлых ритуалах предназначались лишь для сковывания духа. Сейчас же сковывать было некого, так что меня даже не раздевали. При движение с груди на колени упала знакомая цепочка и пустая оправа. И если обратиться к логике, то блестящий песок, посыпавшийся вниз, когда-то был «камнем душ».