Заблудшие

Возвращались обратно к Гуте вместе с бойцами ОУН УПА, количество которых оказалось не малое. Атаковали село с разных направлений. Все получилось, как и предполагал Игнатов. Ему в спину дышал «Мясник» то и дело, подгоняя вперед Федора. Хотел наверное, чтобы того быстрее укокошили. Да не тут-то было. Федька хоть и был трусоват, но все чему его обучали в Красной армии он усвоил «на отлично». Бежать, стрелять, ползти все было предельно ясно. Накатили на обороняющихся как следует. В укреплениях приготовленных загодя, сидели не обстрелянные крестьяне и поэтому ко времени восхождения солнца в зенит, оставшиеся в живых селяне отступили в Гуту. Вторая волна атакующих докатилась до центра населенного пункта. Казалось еще одно усилие, и украинские националисты, достигнут желаемого результата. Контратака поляков была полным безумством. На повстанцев бежали люди, у которых в руках вместо винтовок были косы и вилы. Федька не успевал передергивать затвор, отправляя к праотцам одного за другим бегущих ему навстречу крестьян. Они падали, но на смену упавшим приходили новые. Сколько погибло людей не сосчитать, но результата они своего добились, оуновцам пришлось отойти. Бородай матерился на сбежавших казаков и полицаев, угрожая всем расправой, если они не возьмут Гуту Степанскую. Федьке даже съездили по лицу для большего устрашения остальных. Почему выбрали именно его, было ясно и без слов. Мстил Степка.

Следующая атака началась за несколько часов до заката. Ударили сразу с нескольких сторон. Подавив пулеметное гнездо, заскочили в населенный пункт. Местная самооборона, отстреливаясь, быстро отступала вглубь села. На взгляд Федьки, даже слишком быстро. Несколько бросков и новые товарищи Игнатова были уже в районе костела. Бандеровцы, шли по улице, не пригибаясь, расстреливая попадавшихся в их поле зрения мирных граждан, словно охотники на диких уток, только утками здесь были простые люди. А еще лесные братья заходили в дома селян в поисках новых жертв. Что там происходило, Федор не видел, но по душераздирающим крикам было не трудно догадаться, какие бесчинства творили повстанцы. Он с шуцманом Абдуллой, татарином из Крыма, прикрывали спину «Мясника», который двигался впереди. Бандеровец толкнул массивные двери костела и вошел внутрь помещения. Испуганные возгласы, спрятавшихся здесь людей, разлетелись под своды культового учреждения. Дмитрий довольный произведенным эффектом ухмыльнулся.

— Зачiняйте дверi, — приказал Дмитро. Он отставил в сторонку свой карабин и достал из-за пояса топорик.

— Сейчас и повеселимся, — зловеще произнес оуновец, делая шаг в сторону испуганной группы людей.

— Что вы задумали? Это храм Господен! — вышел вперед служитель церкви, облаченный в рясу. На его груди висел массивный крест, сделанный с использованием драгоценных металлов. «Мяснику» хватило одного взмаха топора, чтобы проломить ксендзу голову. Тот упал на пол, и под ним сразу же образовалась кровавая лужа. Женщины и дети завизжав от страха, побежали к алтарю. Забойщик ринулся следом за ними, раздавая налево и направо удары своего топора. Пощады не было никому, ни взрослым, ни детям. Кровь из порубанных тел летела на иконы и стекала вниз, словно слезы святых отцов, перед которыми свершились эти убийства. Жертвам не куда было бежать, так как двери оказались закрытыми, и на входе стояло два полицая. Дмитрий с ревом дикого зверя гонялся за мечущимися в отчаянье людьми, и кромсал их тела своим орудием убийств. Федьку от такого кровавого представления стошнило. Он много раз видел, как умирают люди и сам принимал участие в их уничтожении, но чтобы таким способом! Никогда. Не всякая психика такое выдержит. Чтобы прекратить эту бойню Игнатов поднял винтовку, рассчитывая выстрелить в спину «Мясника», чтобы положить конец страданиям людей.

— Ты чего? — перехватил его винтовку Абдулла.

— Подумай о нас, — не дал он довести начатое дело до конца. Забойщик скота, покончив со своей последней жертвой, остановился тяжело дыша. Его довольное лицо все было забрызгано кровью.

— Пошли дальше, — сказал Дмитрий, пряча за спину топор, и беря свой карабин. Игнатов спешно открыл двери, чтобы поскорее оказаться на свежем воздухе. Перед костелом стоял Бородай с автоматом в руках. Федька блеванул ему прямо под ноги. Степан недовольно поморщился, отходя в сторону. Заметив на одежде и лице «Мясника» следы крови, весело улыбнулся.

— Ты снова за свое? Никак не наиграешься?

— Эти поляки словно безмозглые овцы. Как мы это раньше не понимали, — попытался Дмитрий оттереть кровь со своих рук. Из костела насвистывая себе под нос какую-то мелодию, вышел татарин. Он держал в руках крест, совсем недавно висевший на шее священника.

— Интересная вещица, — довольный приобретенным трофеем произнес Абдулла. Шуцман спрятал крест во внутренний карман куртки.

— Пошли дальше, — толкнул Степан бледного, как стена, Игнатова.