Заблудшие души. Старое поместье

— Я бы не отказался от семьи, но как видите, не сложилось. Ни одна достойная леди не захотела бы поехать со мной в такую глухомань, где нет ничего кроме полей, лесов и комаров, — Карпентер ударил себя по щеке, убив кровососущее насекомое. — Но сейчас уже поздно сожалеть о не сбывшихся надеждах. А вам, святой отец, не хотелось бы прожить обыкновенную жизнь? Любить женщину, с улыбкой наблюдать за тем, как ваши дети бегают среди цветов и хохочут? Играть с ними и передавать им свои знания?

— Вы удивляете меня, мистер Карпентер. Мне бы и в голову не пришло, что вы размышляете о таких вещах. Я посвятил свою жизнь служению Господу. И вся моя любовь принадлежит Ему и Его пастве. Так что я люблю всех детей, мужчин и женщин, что находятся под моей опекой. Этого вполне достаточно для меня.

— Мне этого никогда не понять. Кто бы что ни говорил, но родная кровь всегда ближе, чем все остальные.

— Не понять, вы же не духовник.

— К моему величайшему счастью.

Священник и хозяин поместья некоторое время шли молча, наслаждаясь запахом роз, цветущих здесь в неприличном количестве. Под аккомпанемент жужжащих пчел, выполнявших свой нелегкий, но полезный труд, они приблизились к домику садовника, Карпентер дернул за дверную ручку: дверь со скрипом отворилась.

— С прошлой ночи не заперта, — вздохнул он, — впрочем, сейчас уже ничего страшного в этом нет.

Осмотрел внимательно комнату, поднял небольшой коврик, упавший с крышки сундука, стоящего в углу. Положил его сверху.

— Всё внутри останется как есть, а дверь запрём — пояснил он, — не хочу, чтобы сюда кто-нибудь проник. Если уж мы сожгли его кости, не оставив ни креста, ни надгробия, пусть домик останется памятником моему верному слуге.

— Полагаю, профессору это не понравится, — задумчиво произнес священник, — возможно, стоит осмотреть вещи садовника, вдруг среди них найдется то, что имеет отношение к призраку.

— А мне плевать! Чёрт бы побрал вашего профессора! — выругался Карпентер, — он всё только усугубил. С момента его приезда дела пошли ещё хуже.

— Но он избавил вас от Зверя.

— Вместо него натравив на особняк эту призрачную бабищу, — резонно заметил Карпентер. — По правде говоря, я не виню его: вся эта дьявольщина началось задолго до его приезда. Но смерть Монти… Профессор не оправдал моих ожиданий. Как вы думаете, зачем он отправился в Олдвидж? Какая у него настоящая цель? Сомневаюсь, что дело в одних припасах.

— Он не поставил меня в известность. В скрытности ему не откажешь, — пожал плечами отец Яков, — узнаем, когда он вернется.

— Если он вернется, — протянул Карпентер. — Сдается мне, Моравский поехал не в деревню, а прямиком в Лондон. Любой на его месте поступил бы также. И я даже не осуждаю такое решение.

— Вы не знаете Тадеуша так хорошо, как знаю его я. Он не сбежит, поверьте моему слову. Призраки, демоны, потусторонние силы — всё это его стихия. Она влечёт профессора, как изможденного путника в пустыне влечёт оазис с чистой прохладной водой. Он найдет решение нашей проблемы, я уверен.

* * *

— Пора, мистер Карпентер, начинает темнеть.

— А ваш друг так и не явился, — проворчал Лорд, поднимаясь с кресла-качалки и беря ружье в руки. — Как я и предполагал. Ну что ж, пойдемте, запрёмся в гостиной, осыплем друг друга солью с ног до головы и будем надеяться, что это поможет.

— Ваш скептицизм неуместен, мистер Карпентер. Вы же сами видели, как призрак отреагировал на соль.

— Видел, чего уж там говорить, видел.

* * *

Карпентер покачивался в кресле и нервно перебирал пальцами по цевью ружья. Ему хотелось выпить, но он забыл захватить вино. А переступать порог гостиной ему не хотелось. Поэтому он сидел и мученически терпел. Всего один глоток, думал он, иначе мне не успокоиться.

Священник не обращал на его муки внимания и расхаживал по комнате. Изучал интерьер, любовался резными деталями стоящих здесь кресел, поднимал голову к люстре, напоминавшей королевскую корону, с которой свисали тысячи хрустальных шаров. Несколько раз остановился напротив камина. Бросил взгляд на портрет лорда. Хмыкнул.

— Что такое, святой отец? — Карпентер отложил двустволку и начал барабанить пальцами по подлокотнику.

— Странно, что здесь всего лишь одна картина. А где все остальные благородные предки лорда Элиота?

— Прежде здесь висело изображение лорда Лоуренса. После его смерти, наследник распорядился написать свой собственный портрет. Насколько мне известно, к своим пращурам оба лорда, и отец и сын, особого почтения не испытывали.

— Почему? — священник перевел взгляд на Карпентера.

— Не знаю. Кажется, у них у всех были разногласия по поводу взглядов на жизнь.

Священник вновь взглянул на картину и отступил назад: ему показалось, что глаза человека глядящего с неё, изменили положение и стали темнее, чем прежде. Игра света и мой собственный усталый разум, решил он.

— А в чём именно они заключались?