Забрать любовь

— О господи, Эдди, — услышала я голос женщины, когда она поравнялась со мной, — успокойся. Всем досаждают мухи. Или ты думаешь, что у тебя на них монополия?

Я прислушалась, пытаясь вспомнить мамин голос, но вынуждена была признать, что не в состоянии отличить его от тысяч других голосов. Женщина на лошади вполне могла оказаться моей матерью. Если бы мне только удалось взглянуть ей в лицо! Но она обогнула площадку и уже удалялась от меня. Кроме нее на площадке был невысокий мужчина в джинсах, тенниске и твидовой кепке разносчиков газет. Я не слышала его голоса, но видела, что он что-то кричит наезднице.

Всадница пришпорила коня и помчалась по кругу. Она перелетела через толстую синюю стену, потом через высокую перекладину, и вот она несется прямо на меня со скоростью сто миль в час. Я видела раздувающиеся ноздри лошади и слышала глухой топот копыт и тяжелое дыхание всадницы. Она и не собиралась останавливаться. Она собиралась прыгать через ворота, и я стояла у нее на пути.

Я присела и закрыла голову руками, но неожиданно лошадь остановилась как вкопанная в нескольких дюймах от меня. Свесив через ворота тяжелую голову, конь щекотал носом мои пальцы. Издалека донесся голос мужчины.

— Да, — ответила ему женщина, глядя на меня сверху вниз. — Пока что это был наш лучший заезд, но, по-моему, мы тут кого-то насмерть перепугали.

Она улыбнулась мне, и я увидела, что у нее белокурые волосы, карие глаза и необычайно широкие для женщины плечи. Одним словом, это была вовсе не моя мама.

Я извинилась перед женщиной и заспешила по второй тропинке, которая привела меня в открытое поле, усеянное маргаритками и лютиками, едва видневшимися из высокой травы. Вначале я услышала стук копыт: да-да-дум, да-да-дум, а затем увидела двух лошадей, скачущих через поле с такой скоростью, как будто за ними гнался дьявол. Они перепрыгнули через ручей и подскакали к ограде пастбища. Там они опустили головы и принялись щипать траву, с ритмичностью метронома помахивая хвостами, напоминающими длинные волосы экзотических танцовщиц.

Я вернулась назад, но на овальной площадке уже никого не было. Я решила разыскать парнишку из конюшни, рассчитывая получить от него более точные указания. Поднявшись по холму, я увидела мужчину. Он крепко держал толстый кожаный ремень, пристегнутый к недоуздку Эдди. В другой руке у него была губка, с которой капала вода. Но стоило ему коснуться этой губкой бока Эдди, как конь яростно шарахнулся в сторону. Я наблюдала за этой сценой, держась поодаль. Мужчина провел губкой по его спине, и он снова рванулся, уже в другую сторону. Мужчина выпустил губку и кончиком хлыста дважды легонько шлепнул лошадь по шее, а затем продел хлыст сквозь намордник недоуздка. Конь тут же притих и повесил голову, а мужчина начал тихо с ним разговаривать, гладя рукой по спине.

Я решила спросить у этого мужчины о маме. Услышав мои шаги, он отложил губку и поднял голову, продолжая стоять спиной ко мне.

— Прошу прощения, — тихо окликнула его я, и мужчина развернулся так резко, что кепка слетела с его головы и по плечам… нет, не мужчины, а женщины рассыпались густые и длинные темно-рыжие волосы.

Я взглянула в глаза своей матери.

Она была выше и стройнее меня, и у нее была медового цвета кожа. Но у нее были такие же, как у меня, волосы и такие же, как у меня, глаза. Ошибки быть не могло.

— О боже мой! — прошептала она.

Лошадь пофыркивала у нее над плечом, и с ее гривы на мамину тенниску капала вода, но она этого не замечала.

— Я Пейдж, — выпалила я и вдруг протянула ей руку для рукопожатия. — Я… э-э… ваша дочь.

Мама улыбнулась, и это как будто оживило ее застывшую фигуру, вернув ей способность двигаться.

— Я знаю, кто ты, — ответила она.

Она не приняла мою руку, а покачала головой и начала наматывать кожаный ремень на пальцы. Она переминалась с ноги на ногу, ковыряя носками ботинок гравий на дорожке.

— Я отведу Эдди в стойло, — сказала она, потянув коня за повод, но вдруг остановилась и умоляюще посмотрела на меня. — Никуда не уходи, — попросила она.

Я пошла за ней. Она исчезла в стойле (в том самом, которое чистил паренек) и сняла с головы лошади недоуздок. Выйдя из стойла, она закрыла задвижку и повесила упряжь на гвоздь справа от двери.

— Пейдж, — выдохнула она, как будто мое имя запрещалось произносить вслух.

Она потянулась ко мне и коснулась ладонью моего плеча. Я вздрогнула и отшатнулась. Это произошло совершенно непроизвольно, и я ничего не могла с этим поделать.

— Простите, — сказала я, не глядя ей в глаза.

В этот момент рядом материализовался парень, работавший в конюшне.

— Лили, я на сегодня закончил, — заявил он, хотя был только полдень.

Мама с трудом оторвала взгляд от моего лица.

— Знакомься, Джош. Это Пейдж. Моя дочь Пейдж.

— Круто, — кивнул мне парень и снова обернулся к маме. — Аврора и Энди на пастбище. До завтра. Хотя, — добавил он, — завтра — это всего лишь обратная сторона сегодня.

Он зашагал по длинному коридору, и мы проводили его взглядом.

— Он немного дзэн, — пояснила она, — но он — это все, что я могу пока себе позволить.