Забудь меня

Девчонки, крепко держались за руки. Алина, сидела ближе ко мне и просто намертво вцепилась в мою руку. Я чувствовала, как она вся дрожит от озноба, вызванного страхом.

— Вы уже решили, что подарите бабушке на день рождение? — спросила первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то их отвлечь.

— До него же еще два месяца, — удивилась Алина.

— Ну, так готовиться то заранее надо.

— А давай, мы сами, но под твоим руководством, конечно, торт ей испечем? — предложила Анюта.

— Нет. Не поверит, что сами, — возразила Алина.

— А мы видео запишем, как готовим и с поздравлением! — нашлась Анютка.

— Отличная идея! — поддержала я. — видео, для бабушки, будет намного ценнее торта. Это память о вашей любви и заботе, которая останется на долгие годы. Решено. Так и сделаем.

— Бабуля очень любит медовик с кедровыми орешками, — попомнила Аня.

— А кто его не любит, — вздохнула Алина, и в ее желудке заурчало. — Мам, тебя ведь не посадят в тюрьму? — со страхом и слезами в голосе спросила дочь. А я невольно порадовалась, что они, похоже, бояться пока только этого.

— Нет, конечно. Не за что. Ничего плохого я не делала. В полиции позвоним дяде, и он во всем разберется.

Поспешила успокоить я дочь, прекрасно понимая, что так не будет. И мы, скорее всего, не едем сейчас ни в какую полицию, а куда-нибудь загород. В глушь. От людей подальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вон как зорко за нами следят в зеркало заднего вида. И смотрят свирепо, словно голодные волки, явно настраиваясь на недоброе.

От этой мысли меня пробрал неописуемый, животный ужас и страх за детей, такой, что горло перехватило и говорить стало невозможно.

Господи! Пожалуйста! Умоляю! Спаси моих детей! Прошу! Они ведь ни в чем не виноваты! Они ведь ничем не заслужили такой ужасной и ранней смерти. Спаси. Прошу! Ангелы небесные, закройте нас крыльями своими! Не дайте беззаконию свершиться, над детьми безгрешными!

Твердила я беззвучно, отвернувшись к окну, чтобы девочки не видели моих слез, что я уже не могла удержать.

Эти двое, верно, с камнями вместо сердец родились, что так спокойно везут маленьких девочек на смерть, которую сами же и причинят холоднокровно. И мы им, наверное, даже и сниться не будем, настолько у них нервы крепкие. Интересно, у них свои дети есть?

Господи! Ну зачем ты позволяешь таким недочеловекам по Земле ходить? А если это Кара нам с Мишей за измены, то это уж очень несоизмеримо, наказанию.

Помоги, прошу! Все ведь во власти твоей! Все ты можешь. Не оставь нас в тягостный час, Всеотец Небесный!

Душу переполняло отчаянье от того, что ничем не могу помочь ни себе, ни детям своим. Если выживу, обязательно пойду на курсы самообороны и травмат куплю! А пока, упование на божью милость — похоже, моя единственная надежда на наше спасение.

И я молилась, не переставая, пока машина не остановилась.

Я в панике заозиралась посторонам, со стороны девчонок, стояла красная иномарка с открытой задней дверцей. Рядом с ней стоял молодой крепкий брюнет, который открыл дверь нашей машины.

— Добрый день! — бодрым, почти веселым тоном, поздоровался он. — Выходим! Пересаживаемся.

Но как только девочки вышли, мужчина захлопнул передо мной дверцу, и наша машина сорвалась с места. 0



Глава 26

Когда перед самым моим носом дверца захлопнулась, и тут же щелкнул замок, я пришла в ужас и начала со всей силы долбить по стеклу и дергать за ручку.

— Выпустите! Остановитесь немедленно!! Куда увозят моих детей! Куда? Остановитесь!

— Уймись! Пока я тебя на полном ходу не вышвырнул! — рявкнул тот, что сидел рядом с водителем. Попытался меня ударить, но я успела выставить руку и со всей силы скребанула по огромному кулаку ногтями.

— Аааа! Падла! Блядь! Уймись, сука! Пока не связал! Тебе только радоваться надо, что дочери не с тобой сейчас!

Мне оставалось лишь горько расплакаться. Значит, действительно моя участь уже решена, и она не завидная.

— Их отдадут отцу? — с просила с надеждой.

— Скорее всего, — не охотно, но даже с сочувствием пробурчал мужчина. И я, несмотря ни на что, готова его расцеловать от радости, за эту благую весть.

Спасибо тебе, Господи! Спасибо, что услышал, не оставил! Слава тебе! Не оставляй моих девочек по жизни! Будь с ними рядом. Поддерживай. Позволь и мне быть с ними рядом душой. И пошли легкой смерти.

Так страшно, как сейчас, мне не было еще никогда в жизни. Но умолять их о пощаде, не буду ни за что! Все равно не поможет, а унижаться — только тешить извергов.

Эх Миша, Миша! Ну почему я должна отвечать за твое распутство, жизнью? А ведь и года не пройдет, как ты женишься и снова станешь наслаждаться жизнью, и вряд ли даже будешь терзаться чувством вины за мою гибель. Да и не нужно оно мне.

Говорят, там, на верху, душе чистят память о прожитой жизни и ее уже ничего не волнует, прожитая жизнь, кажется вчерашним сном. Но я бы так хотела помнить своих девочек! Быть с ними рядом! Помогать им! Наблюдать, как они растут! Хорошеют. Как влюбятся и будут по-женски счастливы. Хочу видеть своих внуков. Петь им колыбельные!