Забудь меня

Михаил аж побледнел. Свое детище он просто обожал. Без работы жизни не мыслил, и я очень надеялась, что это видео его отрезвит! Заставит взять себя в руки, но также, оно могло сбросить его в пучину отчаянья еще глубже!

Поколебавшись немного, поставила ему на своем телефоне скаченное вчера видео.

Боже! Помоги ему сделать правильные выводы! Дай ему сил! Умоляю!

После просмотра Миша побледнел, и у него руки затряслись.

— Сколько оно там провисело? — спросил чуть успокоившись.

— Три часа. Пока я не увидела.

— Сколько просмотров?

— Полторы тысячи.

— Черт! Черт! Черт!!

Было жалко смотреть как Михаил снова в отчаянье, сам себе вцепляется в волосы, но опять же — виноват в случившемся, только он сам, и никто больше.

— Девочки видели?

— Не знаю. Они не сказали, а я не спрашиваю, если спрошу, они точно искать станут. Хотя, на Ютубе, вроде пока нету, а Вконтакте, я заблокировала.

— Сколько коментов было?

— Сто восемьдесят девять.

— И все надомной, идиотом, потешались?

— Не все. Было кое, что и похуже. Для меня, по крайней мере.

Показала скрины поразивших меня коментов. А Миша лишь горько усмехнулся.

— Ну, ничего нового, ты про меня уже не узнала, ведь так? Лишний раз убедилась, что я свинья, и ты правильно сделала, что ушла от меня. Совесть не мучает.

— Мучает.

— Да ладно? Тебе жаль такое ничтожество как я? — Миша удивился вполне искренне без иронии.

— Несмотря ни на что, ты близкий для меня человек, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Считай, что у меня все хорошо и живи не парясь. Не плачь. Я твоих слез не достоин точно. Я всю жизнь жил в свое удовольствие, заботясь о своих женщинах, но, не особо считаясь с их чувствами, и я понимаю, что заслужил, то, что сейчас происходит. Я справлюсь.

— Тебе нужно отвлечься. Отдохнуть! Поезжай к Семену. Побудь под его присмотром, подыши морским воздухом. Успокоишься, восстановишься.

— И вам с Кирюшкой, глаза мозолить не буд заодно! — усмехнулся Михаил. — Отличная идея! Нет, серьезно! Я подумаю!

— Подумай. Приводи себя в порядок и приходи к нам к десяти часам. Девочки будут рады очень.

— Приду.

Я вышла из квартиры Михаила со смешенными чувствами. Я не солгала, что он мне дорог, у него сейчас болело сердце, и мне самой за него было безумно больно, было жаль его. Он говорил, что понимает, что сам во всем виноват, но его глаза смотрели обвиняющее на меня. Я говорила с ним с теплом и лаской, а он со мной с холодом и отчужденностью.

Атмосфера меж нами, в общем, весьма тяжелая и смотреть спокойно друг другу в глаза, мы сможем еще не скоро. Но мы постараемся. Мы научимся, нам есть ради кого.

Я-то еще ладно, а вот что твориться на душе у Кирилла сейчас, мне и представить страшно. Но это наш путь, мы сами его выбрали и должны пройти его достойно и оставаясь людьми.

Девочки были чрезвычайно рады походу за покупками с отцом и собрались очень быстро и позавтракали с аппетитом, безропотно съев гречневую кашу с луком. Которую они не очень любили, а вот я без нее просто не могла, последнюю неделю. Видимо малышу что-то требовалось, а отказать ему хоть в чем-то, я не могла.

Очень опасалась, что Миша, таки похмелиться и опять обо всем забудет. Но нет. Пришел, улыбался и выглядел прилично. Видно было, что тоже очень скучал по детям.

Мы вышли на улицу, пошли через двор к его машине и у меня зазвонил телефон. Звонил Кирилл. Я отошла подальше, в сторону.

— Привет! Какие у вас планы на сегодня? Сходим все вместе в кино, на мультик?

— Сегодня не получится. Мы все идем с Мишей одевать девчонок к осени.

— Как он?

— Плохо. Опустился в конец. С этим нужно что-то делать. Предложила ему поехать отдохнуть к Семёну, надеюсь, согласится.

— Было бы не плохо.

— Ты Марина?

Я оборачиваюсь на женский голос, позади себя и на меня тут же замахиваются чем-то острым.

Я инстинктивно отклоняюсь в сторону, но мое плечо тут же пронзает острая, резкая боль. Черноволосая безумица снова замахивается на меня ножницами. Я успеваю перехватить ее руку до удара, но она невероятно сильная!

Орет как бешеная кошка! Хватает меня правой рукой за шею, не душит, а старается передавить кадык сильными пальцами. С невероятным усилием поворачивает мою же руку, которой я держу ее руку с ножницами, и тянется к моему лицу.

Ее некогда красивое лицо, сейчас искажено безумной яростью. Я узнаю ее. Это сестра Захарова. Последняя любовница Миши, которую я покалечила.

Мне удаётся чуть отвести ее руку, но она делает резкий рывок и ножницы, удерживаемые моей же рукой, впиваются мне в грудь до самой кости. Женщина давит со всей силы, стремясь причинить мне как можно больше боли. И сознание мое мутится от нее. Но я как завороженная смотрю в горящие безумием глаза. Она улыбается мне. Улыбается счастливо. Точно, как сумасшедшие из фильмов.

— Сдохни, тварь! — шепчут ее губы.

— Отойди от нее немедленно! — слышу я яростный крик Михаила. — Оставь ее!

Девушка вздрагивает, но несколько секунд еще стоит неподвижно, затем резко выдёргивают ножницы, я падаю от головокружения и нестерпимой боли.