Забудь меня. Если сможешь

- А если бы он вдруг опять изменился? – проводя рукой по щеке Максима, прошептала девушка, - Попытался вернуть былую дружбу?

- И я в очередной раз убеждаюсь, какая же ты все-таки у меня еще наивная и глупая, - в ответ прошептал Максим, заключая лицо Нины в кольцо своих рук, - люди не могут так просто меняться…

- Ну а все-таки, если бы он пришел к тебе и попросил прощения за все, ты бы простил? – не унималась девушка, - в жизни ведь всякое бывает...

- Знаешь, Нин, - слабо усмехнулся мужчина, - я бы мог простить многое. Закрыть глаза на никчемные и безосновательные ссоры и споры из-за издательства. Даже отрытых скелетов из прошлого моей семьи, ведь, в конце концов, не его в этом вина. Но… простить то, что он сегодня чуть было, не сделал с тобой… я вряд ли это смогу сделать. Ты слишком дорога мне, чтобы я был способен простить обиду и боль, что была причинена тебе…

Не говоря больше ни слова, Максим осторожно прикоснулся губами к губам Нины, словно пробуя их на вкус, при этом покрепче прижимая к себе любимую, боясь отпустить даже на мгновение, будто от этого будет зависеть дальнейшее их будущее. Он больше не сомневался ни секунды, что за эту девушку готов отдать все. Только с ней он чувствовал себя счастливым, только она позволял забыть обо всех насущных проблемах. Одним мимолетным взглядом, любимых шоколадных глаз, робкой озорной улыбкой, легким касанием руки, и осторожным поцелуем… Лишь одна она. Нина. И плевать на весь окружающий мир. Плевать на все, происходящее вокруг…

Но девушка, нехотя отстранившись, вернула мужчина на землю, одной тихой короткой фразой, что выдохнула ему прямо в губы:

- Максим, сейчас не самое удачное время… Нам необходимо разобраться до конца со всем…

- Ты права, - не мог не согласится Авдеев, все еще не желая отпустить Нину из собственных объятий, - но что теперь делать, когда я даже понятия не имею, что из этого всего правда, а что ложь? И самое жуткое, что вряд ли можно теперь найти человека, способного опровергнуть или подтвердить достоверность того письма о моих родителях…

- Я тут подумала… - Нина замялась, прежде чем озвучить свою внезапную идею, которая, скорее всего, покажется Максиму бредовой, но пока что выглядит единственно верной. Во всяком случае, для самой Белецкой, - а что если… может тебе стоит поговорить с Викторией, если, как ты сам сказал, она участвовала в сговоре Громова?

- Ты думаешь, что это удачная идея? – нахмурился мужчина, - ты в курсе вообще, что она наплела прессе?

- Нет, - напрягшись, Нина с беспокойством взглянула на Максима, - а что она наплела?

- Теперь, оказывается, именно я виновен в смерти собственной матери, - с горечью протянул Макс, - Это я был плохим сыном, я довел сначала мать до могилы, а затем и отчима… Жалкая желтая газетенка, но, тем не менее, люди читают такое, и верят тоже, в большей степени, именно таким изданиям…

- Какой ужас, - поджавшись, Нина непонимающе закивала, - как она вообще после всего того… смогла даже заикнуться…

- Как видишь, смогла, - фыркнул Авдеев, провод нежно ладонью по волосам девушки.

- Но знаешь, мне все-таки кажется, что ты должен хоть попытаться что-то выяснить у неё. Если логически мыслить, выходит, что Старшов рассказал ей об издательстве. Значит, вполне вероятно, она знает и остальное, если действительно там что-то было, - настаивала Белецкая, - иначе откуда такие известия? Разве что это выдумка. Тогда все понятно. Но если, правда, то больше некому это раскрыть…

- Ты думаешь, что если это и так, то я смогу добиться малейшей правды от неё? – не до конца уверенный в положительном исходе подобной затеи, переспросил Максим.

- Можно хотя бы попытаться. С Громовым, я так понимаю, ты говорить больше не намерен, иначе поубиваете друг друга. А с ней…

- Хорошо, - согласился мужчина, пытаясь подняться, - только потому, что ты так настаиваешь, - и, заметив, как Нина вопросительно подняла бровь, поспешно уточнил, - наверное, я предпочел бы оставаться в полнейшем неведении, нежели окончательно убедится в том, что все эти годы жил в жутком вранье и предательстве.

- Максим, это уже стало известно, и хуже вряд ли будет, - убедительно настаивала девушка, осознавая всю нелепость ситуации, - Точнее, как раз таки будет, если ты не попытаешься ничего предпринять. Боюсь, что Громов не побрезгует теперь ничем, и выполнит свои угрозы, поместив всю информацию о прошлом во всевозможные средства массовой информации. И проблема в том, что в этот раз не обойдется одними лишь желтыми газетенками, как в случае с Викой.

- Да знаю я, - отмахнулся Авдеев.

- Тогда звони, - схватив со стола телефон, Нина протянула его Максиму.

Не пытаясь больше возразить, понимая, что все это бесполезно, мужчина отыскал в телефонной книге давно забытый номер, и быстро набрав его, стал дожидаться ответа. Несколько длинных гудков, после которых Авдеев уже был намерен бросить трубку, совершенно не желая слышать неприятный для себя голос. Но именно в этот момент на той стороне послышалось какое-то шуршание, после чего, ехидный голосок недовольно ответил:

- Я Вас слушаю.