Забыть и выжить

Тренировка, опыт, знание — можно говорить о различных составляющих особого внимания оператора, но его главным, основным инструментом по-прежнему оставался лишь один тестер — собственные глаза. Компьютер не отменил, а здорово облегчил оператору эту утомительную, рутинную работу. Более того, как бы взял на себя еще и управленческие функции.

В Новороссийске давно поняли необходимость компьютеризации, и работники электростанции сами составили для себя программу, которая теперь и проходила свое, по сути, самое главное испытание. Пока лето, можно было дорабатывать, доделывать, что-то исправлять, потому что зима уже сама с удручающим постоянством вносила собственные коррективы.

Об этом, как слышали дежурные операторы у пульта, и говорили из телевизора, стоявшего в подсобке. Доносился бодрый голос главного энергетика, и это означало, что до репортажа из Новороссийска дело еще не дошло.

Наконец, бодрый голос смолк и забубнил диктор. В дверях зала, в котором располагался диспетчерский пульт управления, появился невысокий, светловолосый, симпатичный парень лет двадцати с небольшим. На нем была такая же синяя с красными вставками и белыми буквами форма, как на всех остальных работниках электростанции. Звали его Славкой, а вот фамилию как-то не помнил никто. Славка — и Славка, послушный и простодушный, старательный парень, отслуживший в армии и недавно, меньше недели назад, устроившийся сюда на работу слесарем-механиком. На большом производстве слесарная работа всегда найдется — там открутить, здесь, наоборот, прикрутить. И на Славку никто не жаловался, он всегда оказывался под рукой в нужный момент.

Вот и сейчас он заглянул в зал — весь открытый, улыбающийся — и закричал, чтобы перекрыть шум работающих турбин:

— Дмитрий Александрыч! Борис Петрович! Чего ж вы еще тут сидите? Идите скорей, там через минуту вас будут показывать по телику!

— Чего, уже, да? — живо откликнулся словно только и ожидавший этого момента Дмитрий Александрович, коротко стриженный, крупный мужчина лет тридцати, сидевший за пультом. Он поднялся, потянулся по-богатырски и, в свою очередь, крикнул напарнику, наблюдавшему за показаниями компьютера: — Во, как быстро знаменитыми-то становятся, а?.. Пошли поглядим, Боря… Спасибо, Славка! — добавил он парню и снова обернулся к Борису: — Ну?

— Ты сходи посмотри, потом расскажешь, — недовольно отозвался Борис.

— Да ты чего? — изумился Дмитрий Александрович. — Сам на себя посмотреть не хочешь? Слушай, брось ты, всего одна минута!

— Дим, ты же сам знаешь, я не имею права оставить систему без наблюдения… Ну чего мы, дети, что ли? А потом, я все равно попросил Наташку записать на кассету… Дома посмотрю… Завтра…

— Да кончай ты дурью-то маяться, — почти сердито продолжал настаивать напарник. — Ты чего думаешь? Неужели кто-то станет стучать начальству, что ты, извини, на минуту в сортир отлить вышел? — Он грубовато захохотал. — Вставай, пошли, моя сказала, что мы с тобой теперь вроде как кинозвездами станем! Весь город узнавать будет! Слава, блин, на всю округу! Случись это пораньше, нам бы пиво без очереди наливали!.. Пойдем…

Дмитрий Александрович отправился к двери, попутно легонько хлопнул Славку по спине и снова призывно махнул рукой Борису. Тот неохотно поднялся…

В подсобном помещении было тесно от набежавшего народа. К сожалению, само помещение было небольшим, поэтому и разместилось тут не более полутора десятков человек. Когда операторы подошли к группе сотрудников, не поместившихся в подсобке и глядящих из коридора в телевизор через головы стоящих впереди, задний обернулся и приветливо кивнул Дмитрию с Борисом, а Славка тут же подсказал — весело закричал:

— Граждане зрители! Дайте хоть одним глазком взглянуть на себя героям передачи!

Люди в одинаковой форме обернулись и расступились, пропуская вперед двоих дежурных операторов, а Славка, подталкивая Бориса в спину, и сам вроде бы как попытался пролезть за ними. Но его аккуратно взяла за воротник тетя Шура, совсем не старая еще уборщица в синем рабочем халате и цветастой косынке, стягивающей ее пышные черные волосы. Типичная такая казачка — крепкотелая и занозистая:

— А ты куды прешь? Ишь ты, артист! Тебя тоже, что ль, показывают? Мал еще, не мешай старшим смотреть.

И Славка послушно отступил назад, поглядев, как другие, впереди, охотно пропустили к самому телевизору двоих операторов.

— А чего, теть Шур, наши выступали уже?

— Нет еще, — отмахнулась та, не глядя на парня. — Скоро, наверно…

— А их обоих покажут, да? Ну теть Шур! — словно маленький, заныл Славка.

— Да хрен их знает, этих телевизионщиков! — резко бросила женщина. — Славка, помолчи! И вообще, отвали, смотреть мешаешь!.. — И она зачарованно уставилась на экран.

Славка отступил назад, огляделся, потом, вытянувшись на цыпочки, посмотрел, где устроились операторы, и отошел дальше. Несколько секунд понаблюдал за зрителями, а затем легкой и бесшумной пробежкой вдоль стены коридора вернулся к залу, где размещался пульт управления. Сюда хорошо доносился голос диктора — там звук усилили: