Забыть Миссанрею

— Говорил, что все решает женщина? Что только женщине, как дарительнице жизни, можно решать все важные вопросы? Говорил, что власть у женщины, поскольку она сильна? Женщина может укротить свои страсти, она думает не телом, как мужчина, а разумом. Женщина может обуздать свои гормоны, держать похоть в узде и уже поэтому сильнее мужчины, который только и думает, как бы удовлетворить свою страсть. Поэтому власть принадлежит женщинам, ибо только женщины и способны решать важные вопросы. В том числе и в семье.

В семье Ренна действительно первое и последнее слово было за матерью, а в последние годы — за матерью и сестрой. Они принимали решения, сообщая отцу и Ренну свои выводы. Отец, занятый хлопотами по хозяйству и каким-то мелким хобби, которому предавался все свободное время, только кивал головой, неизменно отвечая: «Да дорогая. Как скажешь, так и будет.» Раньше Ренн думал, что отец просто не хочет спорить. А сейчас вот подумал, что и не может.

И не должен.

— Понял, — женщина истолковала его молчание по-своему. — Вижу, что ты кое-что понял. Ты у меня понятливый… милый мальчик… — она снова погладила его по щеке. — Ты ужасно красив. Я потеряла голову, глядя на тебя… Повела себя безрассудно… влюбилась, как девчонка…И собираюсь взять тебя в мужья.

— Нет. — вырвалось у него. Одна мысль о том, что ему придется вести себя, как отец, то есть всю жизнь провести у плиты, во всем соглашаясь с этой женщиной, приводила в ужас.

— Почему?

— Я… — он заколебался, не зная, что сказать, — я вас не люблю.

— Глупый мальчишка. Любовь? Кто тут говорит о любви? Мы заключим с тобой сделку. Ты ведь хочешь счастья для своей семьи? Хочешь, чтобы твоя сестра сделала карьеру? У нее колоссальные данные. Модельное агентство — это не для нее. Я видела, какие коллекции она создает. Да, она талантливая дизайнерка, но не дизайнерка одежды, а аксессуаров. В концерне «Магия и мы» она могла бы далеко пойти. Наши украшения — эо не только красота, но и скрытая в них сила. Сила, которую в них надо зарядить. Твоя сестра, пока училась на дизейнерку, подрабатывала зарядницей и, по большому счету, таковой и должна была остаться. Заряжать камни — это дело ответственное, не каждому дано. Но большинство зарядниц выгорает через несколько месяцев или пару лет. Работа слишком сложная и затратная. Твоя сестра могла бы стать простой зарядницей — и к тридцати годам превратиться в старуху. Но если ей немного помочь, она не просто сохранит свою молодость и красоту, но и сделает карьеру. Сначала начальница отдела, потом начальница цеха, потом… дальше все будет зависеть от нее самой. Кто знает… наша фирма собирается открывать филиалы в других городах планеты. Нам потребуются директорки для этих филиалов… с правом войти в совет директорок. Повышение может коснуться и твоей матери. Она станет больше получать и, как знать, может быть, купит твоему отцу кухонного киборга, чтобы снять с его плеч часть бремени по ведению домашнего хозяйства… Да и просто твоему отцу непременно захочется… ну, хотя бы отправиться в путешествие… Мир посмотреть? Да и просто хоть немного вздохнуть свободнее. Как считаешь?

Отец… сестра… о матери Ренн не подумал. Он вообще не хотел думать об этой женщине. Да, она произвела его на свет — и этим все ограничивалось. Порой у Ренна проскальзывала кощунственная мысль, что лучше бы ему не рождаться совсем, тем более у этой женщины.

Но отец…

— Что я… чего вы хотите взамен?

— Твое тело.

На этот раз у него не хватило сил сказать: «Нет.»

Прошло много времени прежде, чем он научился выговаривать это слово…

Глава 6

По городу они шли гурьбой, сломав строй. Даже Смон и Такер махнули рукой на дисциплину, только посматривали, чтобы «котята» не разбегались в стороны. За ними действительно был нужен глаз да глаз — большинство, даже те, кто родился на Вангее, в столице практически не бывали. Что говорить о приезжих с других планет.

Да что там приезжие — сама Лейа, как школьница, вертела головой, по-новому глядя на высотные здания, блистающие окнами и светоотражательными покрытиями, на новую плитку тротуаров, на огни реклам и многоярусные пристройки торговых центров. Как маленькая девочка, вздрагивала от проносящихся над головой аэротакси, флаейров и «ногоходов» на магнитных лабутенах, от которых успела отвыкнуть. После единообразия формы ее поражали даже платья женщин и костюмы мужчин, а музыка, льющаяся из распахнутых дверей какого-то развлекательного центра, заставляла нервно озираться по сторонам.

И подумать только, что все эти люди живут, как ни в чем не бывало. Где-то там идет война, гибнут люди, рушатся здания, а здесь кипит обычная жизнь. Здесь работают, развлекаются, ходят по магазинам, ведут куда-то детей, о чем-то болтают между собой, и знать ничего не знают. Или не хотят знать, отгородившись за стеной своих мелких проблем? Мол, есть армия, профессионалы, это их работа, сражаться и нас защищать. А я честно работаю, плачу налоги — так что с меня требовать невозможного?