Забытая Чечня: страницы из военных блокнотов

Не понимаю, что у нас происходит с закрытыми указами о присвоении звания Героя России. Раньше было все ясно: нелегальные разведчики, ядерные академики. Но только за последнее время по закрытым указам Героями России стали директор ФСБ Патрушев, секретарь Совета безопасности Рушайло, генеральный прокурор Устинов. Их приходится награждать тайно из опасения за их жизни? Но генералы — тот же Казанцев или Трошев — не стесняясь носят свои Звезды.

Рушайло, Устинов и Патрушев стали Героями за успехи в чеченской войне. Сколько еще таких Героев?

Я позвонил в Ассоциацию Героев СССР и России, возглавляемую генералом Варенниковым. Мне сообщили точные цифры, сколько званий Героев было присвоено за 9-летнюю афганскую войну: 40-я армия — 44, КГБ — 6, МВД — 1, погранвойска — 7.

Однако на вопрос, сколько геройских званий присвоено за чеченскую войну, нам ответили: не знаем. Почему? — удивились мы. Нам сообщили, что это секретные данные.

И я понимаю, почему они секретные: 90 процентов тех, кто воевал в Чечне, награждены посмертно.

Помню, что сказал мне грустный майор контрразведки в Чечне, только что потерявший своего боевого товарища: «Если погибну и мне дадут Звезду Героя посмертно, может быть, моя семья будет жить в квартире». Те, кто прошли войну, знают, что это такое. А «секретные» — это «левые герои», которые идут за спинами героев настоящих. Как и случилось с «Норд-Остом».

Не понимаю, почему наш президент раздает великие звания не тем, кто делает что-то, а тем, на чью поддержку он может рассчитывать. Так обычно происходит в африканских и латиноамериканских странах в периоды военных диктатур.

И я понимаю обиду ребят из «Альфы» и «Вымпела»: они что, лишь сопровождение для этих генералов?

Думаю, что любому начальнику было стыдно получать награды за «Норд-Ост». Так отдали бы их тем, кто честно занимался своим рабочим военным делом.

У нас есть друг — Саша Раковициан. Дважды после ранений он возвращался к своим солдатам. У него два ордена Мужества. Дважды представлялся к званию Героя России. Когда после первого ранения он лежал в госпитале, его попросили послать в Москву ящик коньяка, и все его ребята скидывались своими маленькими деньгами, чтобы это сделать. Потом попросили передать деньги. Но денег у него не было.

Приведу только одно его представление на звание Героя:

«Прапорщик Раковициан Александр Викторович, командир комендантского взвода 205-й отдельной мотострелковой бригады, в период с 13 августа 1999 года по 17 января 2000 года выполнял правительственное задание по уничтожению вооруженных, бандформирований на территории Республики Дагестан…

6 октября прапорщик Раковициан А. В. возглавил обходящий отряд, переправлявшийся через реку Терек. Бандиты подготовит мост к подрыву. Прапорщик Раковициан А. В., спрыгнув с моста, своим весом оборвал провода и тем самым спас единственный мост через реку Терек.

…15 ноября 1999 года… зашел во фланг противника и закидал боевиков гранатами…

…31 декабря… 9 января… 17 января… Тяжело ранен, но продолжал руководить боем…

Вывод: за личное мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, в условиях, сопряженных с риском для жизни, прапорщик Раковициан Александр Викторович достоин присвоения звания Героя Российской Федерации.

Командир оперативной группы войск „Запад“ полковник Стволов С. Н.»

Помню, как мне позвонил Герой России Сергей Стволов, командир Саши: «Мне стыдно: я получил Героя, а Саша — нет. Сделайте что-нибудь». Я писал письма министру обороны, президенту. Ответов не было. Герой России полковник Стволов погиб. Больше никто не просит меня за своих ребят.

2

«Новая газета», 17–19 марта 2003 года

После «Секретных героев» меня замучили вопросами, которыми не мучили со времен СССР: «Какие меры приняты после вашей статьи?»

Ладно бы, просто читатели. Нет — бывшие и действующие сотрудники спецслужб, даже мои коллеги, депутаты Госдумы. Честно, я уже отвык от таких вопросов.