Забытая девушка

Майк во всей этой схеме был ее самым слабым местом. Она инстинктивно сдала назад.

– У нас с Майком все сложно.

– Так говорят мои дети, когда не хотят о чем-то разговаривать.

Андреа решила, что лучшим ответом будет молчание.

– Хорошо, – наконец сказал Байбл уже знакомым ей тоном, который говорил ей, что ничего не было хорошо. Он припарковался у бордюра. Поставил рычаг переключения передач на паркинг. – Вот мы и приехали.

Андреа посмотрела наверх. Двухуровневый дом примостился на вершине крутого холма. К крыльцу зигзагом шла лестница в три пролета – настолько отвесным был подъем. Дверь гаража была открыта. Оба места для машин занимали картонные коробки и стеллажи. Рики явно использовала это место для хранения излишек из дайнера. Груды грязных фартуков и барных полотенец возвышались рядом с древней стиральной машиной и сушилкой.

Байбл сказал:

– Я останусь здесь, в машине. Прежде чем уйдешь, расскажу тебе правило маршалов номер пять: нельзя усидеть одной задницей на двух лошадях.

Это было больше похоже на наставление от Фоггорна Леггорна, но Андреа уже поняла это сама. Он говорил ей выкинуть Эмили Вон из головы.

– Нам нужно, чтобы Рики дала нам какую-то полезную информацию по Векслеру, Нардо или ферме. Так мы сможем помочь Стар.

– Точно.

Андреа открыла дверцу автомобиля. Она потерла ноющее запястье и начала подниматься по почти вертикальной лестнице к дому. Начал появляться синяк. Она не могла понять, почему так трепетно относится к этой травме. Когда ей двинули по почкам в Глинко, она буквально ссала кровью. Синяк под глазом и разбитая губа были для нее как почетные медали.

Она подумала, что с запястьем все было иначе из-за Дина Векслера. Он хотел сделать ей больно. Он хотел поставить Андреа на место, как поставил на место Стар, Элис и других женщин на ферме.

Хотя маршалы обычно не занимаются расследованиями, несколько часов обучения Андреа были посвящены тому, как правильно вести беседу, задавать вопросы и допрашивать. Рики Фонтейн не была подозреваемой, но она была возможной свидетельницей того, что творилось на ферме. Более того, она могла знать кого-то из женщин, которые выбрались оттуда. Андреа нужно было установить доверительные отношения, чтобы Рики чувствовала себя комфортно, и при этом продемонстрировать свою компетентность, чтобы она поняла, что любая предоставленная ею информация будет тщательно изучена и, если они обнаружат нарушения закона, будут приняты меры.

Андреа отпустила свое запястье, когда проходила мимо зеленой «Хонды Цивик», припаркованной на подъездной дорожке. Она заглянула внутрь. В машине царил беспорядок, повсюду были разбросаны бумажки и мусор. Она подняла глаза на дом, в котором, вероятно, выросли Эрик и Эрика Блейкли. Андреа не могла не задуматься, совершал ли Клэйтон Морроу этот изнурительный подъем по трем пролетам бетонной лестницы. Возможно, она идет по следам своего отца, которые тот оставил здесь сорок лет назад.

– Привет, милая. Извини насчет ступенек. Это просто смерть икрам. – Рики распахнула дверь с москитной сеткой. Она была в шортах и футболке. На щиколотках ничего не было, но браслеты в стиле Мадонны представали во всей красе. Она вплела несколько ленточек, чтобы разбавить цветом черные и серебряные украшения.

Андреа свернула на втором пролете и прошла последний ряд ступенек. Она сразу отметила, что деловитый материнский тон Рики исчез. Это была полная противоположность трансформации Эстер Вон. Из этой женщины будто выкачали всю энергию – что было неудивительно, учитывая, что ресторан работал семь дней в неделю с шести до полуночи.

Рики снова обратилась к ней:

– Мне позвонили из дайнера и сказали, что вы меня ищете. Хочешь содовой?

– Было бы здорово. – Преподаватели Андреа научили ее, что самый простой способ заставить человека расслабиться – это позволить ему обслужить тебя. – Спасибо, что согласились поговорить со мной. Постараюсь не занять слишком много вашего времени.

– Надеюсь, ты не против, если я поработаю, пока мы разговариваем? У меня таймер на сушилке. Если я не продолжу стирку, то никогда не закончу. Сюда.

Рики провела ее через гостиную. Чистые полотенца и фартуки были сложены в трех корзинах на полу. Диван и кресла казались новыми, но бежевый ковер, похоже, был древний. Картины на пастельного цвета стенах наверняка рекламировали на блошином рынке как «подходящие под любой интерьер». На приставном столике ближе к коридору Андреа заметила несколько фотографий в рамках. Под деревянной столешницей были два узких шкафчика. Рики сложила в свободное пространство снизу книги большого формата: между четырех тонких ножек было перекрестье, которое служило им подставкой. У Андреа не было возможности рассмотреть фотографии. Рики уже поднималась по единственному пролету лестницы на второй этаж.