Иван и Петр были законными хозяевами своей страны, а не временщиками и не «назначенцами»; им было легче увидеть перспективу и задачи власти, общий ход событий. Потому они и достигли успеха.
Надеемся, теперь уже понятно, почему в этой и некоторых других книгах об истории России мы придерживаемся необычной периодизации – по циклам крупных рывков, выделяя рывки Ивана Грозного, Петра Великого и Иосифа Сталина. Такая периодизация не совпадает с общепринятой, зато в рамках циклов мы можем проследить весь путь элиты, от полного подчинения государю (интересам государства), через некую «вольницу», до развала ею государства. О рывке, совершенном при Иване, шла речь в книге «Другая история Московского царства». Рывок Петра и последовавший затем упадок при царицах показан в книге «Другая история Российской империи».
В этой книге пойдет речь о завершении цикла Петра в XIX веке, о рывке, совершенном под руководством Сталина, и о завершении этого цикла.
ДЕВЯТНАДЦАТОЕ СТОЛЕТИЕ
На стыке веков
В русской истории XIX век начался убийством императора Павла I.
Он правил недолго, с 1796-го по март 1801 года, а престол получил, когда ему шел уже сорок второй год. Вплоть до смерти матушки, Екатерины II, был в оппозиции ее политике.
Оппозиция, надо сказать, – совершенно необходимый элемент эволюции динамических систем, в том числе человеческих сообществ и государств. Она предлагает
При Екатерине II ситуация была стабильной, но то была стабильность застоя. Присоединение черноземных земель юга, повышение эксплуатации крестьянства (в 1783 году были закрепощены крестьяне левобережной Украины) дали стране очень прибыльный экспортный товар: зерно. Денег хватало на любое прожигание – а на модернизацию экономики, армии и управления ничего не шло. Общественные отношения закостенели, коррупция была на взлете. Что-то похожее произошло позже при Брежневе, когда появился новый экспортный товар – нефть, и в страну потекли нефтедоллары.
Павел I за долгие годы пребывания в тени мамаши подготовил серьезные конструктивные планы. Он оказался оппозиционером-государственником, искавшим на Западе идеи для повышения мощи России, прежде всего мощи военной и экономической. Вернувшись из поездки в Берлин, он посмел критиковать политику матери, был отстранен от двора; в 1783-м переехал в гатчинское имение и замкнулся на военном деле, организовав три батальона по прусскому образцу.
Но в России была и другая, дворянская оппозиция. Она тоже искала идеи на Западе и зачастую тоже находила конструктивные варианты, но это были люди элиты, а потому они отдавали приоритет идеям, выгодным их классу, а не стране в целом. Так, Д. И. Фонвизин, находясь в Западной Европе, судя по его письмам, «главное рачение обратил к познанию здешних законов». Он размышлял о «наглости разума», «вольности по праву», «юриспруденции как науке», «системе законов» во Франции, но его мысль постоянно возвращалась к своей стране, к екатерининскому беззаконию и разгулу фаворитизма. При этом во Франции было ничуть не лучше:
Иначе говоря, Павел находил в Европе
В переписке П. И. Панина, Д. И. Фонвизина, С. Р. Воронцова, А. М. Кутузова, Н. Н. Трубецкого, А. П. Сумарокова, П. В. Завадовского и других повторялась мысль о желательности введения ответственности монарха перед народом, но понятие «народ» было у всех перечисленных господ крайне узким. Оно не включало даже всего господствующего сословия, а ограничивалось лишь его верхушкой. С другой стороны, Н. И. Новиков послал Екатерине II целую притчу об ответственности самодержца, его призвании служить высшей духовной идее. Государь провозглашался первым среди равных, связанным круговой порукой человеческого бытия с простым хлебопашцем…