Забытая мелодия для флейты (СИ)

   - А ты не хотела мне яблочный пирог печь! - это было сказано таким тоном, что поневоле становилось стыдно. Таня посмотрела на родителей, которые смотрели на неё укоряюще, и слегка возмутилась:

   - Я плохо пеку пироги. Мама, ты же знаешь! А ты прекрати на меня жаловаться!

   - Откуда у тебя ребёнок? - поинтересовался Николай Сергеевич, когда Артём поел и пошёл осматривать квартиру.

   Таня замялась. Глаза к потолку подняла, потом в окно посмотрела, но тянуть дальше было невозможно, и она призналась:

   - Это Ромкин сын...

   - Какого Ромки? - не понял отец, а мать сразу повернулась к ней и изумлённо посмотрела.

   - Что? Таня, ты серьёзно?

   Она кивнула, старательно избегая взгляда матери.

   - Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? - возвысил голос Николай Сергеевич, переводя взгляд с жены на дочь. - Я хочу знать! Я имею право!

   - Коля, успокойся, - попросила Тамара Михайловна. - Мы говорим про Баринова. Романа Баринова. Ты его помнишь? Таня работала...

   - Я помню, - нетерпеливо оборвал жену Самойлов, и перевёл взгляд на дочь. - Это серьёзно? Это его сын?

   Та покаянно кивнула, но тут же бросилась на свою защиту.

   - А в чём дело? Теперь это уже не ребёнок?

   - Что ты говоришь глупости? - разозлился Николай Сергеевич. - Просто я хочу знать, где ты его взяла?

   - Папа, он не чемодан! И я его не брала... я с ним сижу. Временно! - быстро добавила она, пугаясь изумленных и непонимающих взглядов родителей.

   - В смысле сидишь?

   Таня развела руками.

   - У них няня заболела, а Роме некогда. Он не может сидеть дома, ему работать надо, вот и...

   - Сумасшедший дом, - пожаловалась Тамара Михайловна.

   А Николай Сергеевич логично поинтересовался:

   - А мать его где?

   - Да нет у него матери, - тихо проговорила Таня. - В этом то и проблема.

   Родители переглянулись и больше ничего спрашивать не стали, но Татьяна знала, что это лишь временное отступление. Весь основной допрос ещё впереди, в этом она была уверена. Стоило только на отца посмотреть, увидеть его нахмуренные брови, чтобы это понять.

   - А чего это у тебя лоб-то заклеен? - поинтересовался Николай Сергеевич у Артёма, когда тот вернулся на кухню. Есть ребёнок уже не мог, сидел, облокотившись на стол, и с удовольствием разглядывал большую тарелку посреди стола, полную румяных пирогов.

   - А я с Филиновым подрался, - спокойно сообщил он. - А Таня меня потом в больницу водила. Но больно почти не было, только страшно... чуть-чуть.

   - Ух ты, - покачал головой Самойлов. - Значит, это у тебя медаль за боевые заслуги?

   - Какая медаль?

   - Такая. За битву под Москвой.

   Пока отец общался с Артёмом, Таня увлекла мать в свою комнату. Закрыла дверь и, вздохнув, присела на диван.

   Тамара Михайловна села рядом и покосилась на дочь.

   - Ну что? Что случилось?

   Татьяна грустно улыбнулась и закрыла лицо руками, но всего на несколько секунд.

   - Мама... мне так твой совет нужен. Я... пропала, мам. И, кажется, ошибку совершила.

   Мать покачала головой, а потом спросила:

   - Из-за него, да? Опять всё из-за Баринова?

   Таня коротко кивнула.

   - Я действительно ошиблась, мам. Тогда ошиблась и сейчас тоже. Я вообще всё делаю неправильно!

   - Ты успокойся, хорошо? И рассказывай по порядку. Где ты с ним встретилась опять?

   Татьяна рассказывала, сбиваясь, путаясь от волнения, но чувствовала, что на душе становится легче. Хоть с кем-то поделиться, получить хоть какой-то совет...

   - Значит, судьба, - сказала Тамара Михайловна, когда дочь замолчала. - Судьба вас столкнула. Да ещё так...

   - Он меня предупреждал, что ничего не получится! Ромка всё знал, а я... Я просто не знаю, как теперь быть! Я не могу уйти, я не могу оставить Тёмку, просто не имею права! А как жить рядом с Ромой - не знаю. Я не могу просто наблюдать за ним!

   Тамара Михайловна покачала головой.

   - Таня, неужели до сих пор не забыла? Сама ведь говорила, что он предал, обманул, что не достоин тебя. А теперь всё изменилось?

   Самойлова закусила губу и стала смотреть в пол.

   - А мы с папой надеялись, что у вас с Борисом всё получится... У вас же вроде всё хорошо было...

   - Было, - кивнула Таня. - Было! И с Костей было, да ничего не осталось! - Она встала и сделала несколько шагов по комнате. - Я сама себе вру. У меня ничего не получается, я постоянно оборачиваюсь назад, сравниваю... Я понимаю, что это неправильно, но я ничего не могу сделать! А теперь... Мам, а Ромка ведь меня предупреждал. Просил уйти, чтобы Артём ко мне не привыкал, он всё знал с самого начала! А я опять не поверила, опять всё наперекор ему сделала... А что теперь делать? Я даже пожаловаться никому не могу!

   - А на что пожаловаться? Если хочешь уйти - уходи, пока не поздно. Думаю, Рома тебя поймёт.

   - И не осудит, да? - горько усмехнулась Таня. - Но я не хочу уходить! В этом-то и проблема. У меня такое чувство, словно мои сны стали явью, что мне только снится, что я опять рядом с ним, что вижу, слышу... А у него своя жизнь, я ему не нужна. Точнее, нужна, временно, пока его няня снова не начнёт работать. А я не знаю, что с этим делать. Я чувствую, что Ромке неприятно меня видеть, после всего... Он хоть и говорит, что это не так, но я же чувствую!