Забытая песня шамана

«Стоп! Если я закрыла окно, тогда откуда тянуло сквозняком?» – наконец-то взволнованно подумала Арина. Она обернулась на входную дверь – та была плотно прикрыта. «Странно, конечно», – Арина вернулась мыслями к напитку, она только оторвала чашку от кухонного стола, чтобы перенести ее на обеденный стол, как та, издав резкий щелчок, развалилась на две ровные половинки, словно кто-то рассек ее острой саблей. Арина успела отскочить от стола, прежде чем со столешницы ручейками потек кипяток, образуя на полу коричневую чайную лужицу.

– Отвяжись, плохая жизнь! Что сегодня за вечер такой?! Одни сплошные недоразумения, – ворчала Арина, выбрасывая осколки и собирая губкой влагу на столешнице.

В сенях послышались легкие, еле слышные шаги, Арина замерла и прислушалась, осторожный стук в дверь известил, что идет незнакомец.

«Странно», – соображала Арина. Ее всегда извещал о прибытии гостя к ней или соседям громким лаем соседский пес Оболтус. А сегодня пес предательски молчал.

Несмелый, вкрадчивый стук в дверь повторился, но никто не входил.

– Открыто! – прокричала Арина, заканчивая с уборкой.

Дверь несмело открылась – на пороге стояла женщина, в руках она бережно держала небольшой берестяной туесок с невероятно крупной, спелой брусникой.

– Тандалай? – Арина одновременно удивилась и, сама не зная чему, обрадовалась. И видя, что женщина замерла в дверном проеме, поторопила ее:

– Ну что же ты застыла? Проходи.

Женщина молча и нерешительно прошла к столу и, поставив туесок на стол, пояснила:

– Клавдия передала.

– Да? – удивилась Арина и спросила:

– Ты одна? – и заглянула за спину Тандалай, ища Кайрата. Ей понравился смышленый и мудрый не по годам сын Тандалай, с внимательными, чуть раскосыми умными глазами, в которых, казалось, затаилась глубокая, совсем недетская грусть. И еще одна особенность поразила Арину: он не смеялся заливисто, громко, как обычно смеются дети, и не проявлял с детской непосредственностью признаки радости и пытливого любопытства.

– Кайрат что-то занемог и уснул. За ним присмотрит Клавдия. А я вот … – кивнула женщина на туесок и осторожно и точечно, сантиметр за сантиметром, стала глазами обшаривать, словно сканировать, кухню Арины.

У Арины по спине пробежал недобрый холодок, в душу больно кольнула игла невысказанной, неизвестно откуда взявшейся тревожной печали, и она, теснее закутавшись в палантин, пересилив тягостное ощущение, произнесла:

– Спасибо. Проходи, присаживайся. Чай будешь?

Но Тандалай, закончив осмотр кухни, спокойно и пронзительно взглянула Арине в глаза, не ответила ей и осталась стоять на месте. Арина расценила молчание женщины как отказ и предложила:

– Тогда, может, в зал пройдем? – и первой вышла из кухни, прошла в зал и села на диван, взглядом приглашая гостью последовать ее примеру.

Но Тандалай, встав в дверном проеме, тем же настойчивым, интригующим взглядом стала осматривать зал. Арина поразилась еще одному обстоятельству: как только Тандалай появилась в дверном проеме зала, от ее фигуры на стену бросилась и сразу же выросла огромная тень.

«Интересно, – озабоченно, но совершенно спокойно, подумала Арина. – А почему тень появилась? Свет везде включен, сумрака нет…» – додумать она не успела. Тандалай сделала решительный шаг в комнату, по логике вещей, тень должна была последовать за ней, но тень, дернувшись, побежала по стене в другую сторону, к выходу из зала. В ту же секунду ваза с тремя белыми сочными, мясистыми гладиолусами, стоявшая на журнальном столике, стала неестественно медленно опрокидываться, но кто-то невидимый и всесильный словно не хотел, чтобы это произошло, и поэтому старался удержать время, с усилием останавливая его и натягивая, как упругую струну. Арина вдруг почувствовала, что этот невидимый все-таки сумел немыслимым образом переломить время, потому что ваза с начинающими выпадать из нее цветами на долю секунды замерла в воздухе и стала возвращаться на прежнее место.

– Черт, – прошептала Арина, у нее вдруг заложило уши, перед глазами все поплыло, она непроизвольно прикрыла глаза, слушая неизвестно откуда взявшуюся песню шамана. Она ее слышала и раньше, правда давно, в каком-то художественном фильме.

– Айя-я-я-я-а-а-а, ойё-ё-ё-ё-о-о-о, э-э-э-э-йя…

А когда девушка открыла глаза, ваза стояла на столике, никаких признаков того, что она падала, не было. Она перевела взгляд на дверной проем – он был пуст. Арина неторопливо поднялась с дивана, в голове было ясно-ясно и… пусто. Было такое ощущение, что кто-то неизвестный освободил голову от всех мыслей, изъял их все разом, давая разрешение и возможность селиться там новым, самым разнообразным и невероятно свободным мыслям. Арина прошла на кухню – она тоже была пуста, на столе туеска с брусникой не было.