Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне

Независимость Финляндии после России первыми признали Швеция, Франция и Германия. Во время брест-литовских переговоров Германия настаивала как на выводе с финской территории размещенных там русских войск, так и на признании Россией независимости Финляндии. Как и в случае с Украиной, германская армия выступила здесь на стороне правительства, под властью которого находилась лишь незначительная часть территории страны. Как и на Украине, германское правительство потребовало заключения мирного и торгового договора. Дополнительный секретный договор 7 марта 1918 г. предполагал введение Финляндии в сферу экономического и политического влияния Германии. Финляндии запрещалось заключать союзные договоры без согласия Берлина, Финляндия открывала себя германскому капиталу — германские то.вары отныне ввозились в Финляндию беспошлинно. Как и Польша, Финляндия становилась объектом открытой эксплуатации германского капитала.

Согласно секретному договору, Германия получала военную базу в Финляндии и свою телеграфную станцию. Немцы признали притязания Финляндии на Карелию, что соответствовало ее цели отрезать Россию полностью от незамерзающего Баренцева моря и отбросить ее к допетровским границам. Представители буржуазного финского правительства предлагали Гин-денбургу занять Петроград ударом германских войск со стороны Финляндии, что должно было довершить историческое крушение России. Финский представитель Ялмари Кастрен предложил трон Финляндии прусскому принцу, предложил заключить союз в качестве северо-восточного краеугольного основания германской Миттельойропы. Это полностью совпадало с идеями, выраженными кайзером Вильгельмом в марте 1918 г.: «Обязанностью Германии является играть роль полисмена на Украине, в Ливонии, Эстонии, Литве и Финляндии» {639}.

Вооруженные силы под руководством фон дер Гольца (15 тысяч человек) пересекли границу Финляндии в конце марта 1918 г., сразу включившись в боевые операции на стороне командующего национальными силами Маннергейма. Красная Гвардия потерпела в Финляндии поражение в середине мая. Финский парламент 9 октября 1918 г. избрал родственника кайзера — принца Фридриха Карла Гессенского — королем Финляндии. Финская армия строилась немецкими специалистами и на немецкий манер. Людендорф заявил о «безграничной важности для нас Украины и Финляндии, краеугольных камней на Востоке, с их бесчисленными богатствами».

Запад готовится к худшему

Два крупнейших политика Британии в XX веке —Ллойд Джордж и Черчилль — с немалым трепетом смотрели в будущее в начале весны 1918 года. Выстоять можно было лишь посредством крайних усилий. В основу войны нужно было положить программу достижения индустриального превосходства над Германией. 5 марта Черчилль заверил премьера, что во исполнение тринадцатимесячной программы Британия произведет к апрелю 1919 г. 4 тысячи танков. Ранее 1919 г. два самых гибких ума Запада не мыслили себе ничего хорошего. На лучшее можно было надеяться лишь в случае экстренной мобилизации американцев. Глобальную значимость получили взгляды человека, который еще семь лет назад был известен только академическому миру Соединенных Штатов, На мировую арену выходил президент Вудро Вильсон.

В первой половине февраля 1918 г. первые американские пушки стреляли по германским позициям и первое подразделение американцев вошло в траншеи немцев. Итак, спустя сорок два месяца после начала. войны Америка стала физически воюющей державой и первый американец получил французский «Военный крест». Его имя было Дуглас Макартур. Западные газеты восторженно писали о том, что вскоре небо потемнеет от туч американских самолетов. Першинг этого вынести не смог и публично напомнил, что в небе Франции нет ни одного американского самолета.

11 февраля 1918 г. Вильсон перед объединенным заседанием конгресса разобрал ответные германские и австро-венгерские предложения об условиях начала мирных переговоров. Вильсон видел в германо-австрийских предложениях сны наяву той аристократии, которая уже теряла в Европе позиции. Прежде всего, президента не устраивала «узость», келейность предлагаемых центральными державами переговоров. Он не хотел повторения Венского конгресса. Не мир монархов, а мировое переустройство интересовало Вильсона. «К прошлому нет возврата, — провозглашал президент. — Мы боремся за создание нового международного порядка, основанного на широких и универсальных принципах права и справедливости, а не за жалкий мир кусочков и заплат» {640} . Президент не желал превращать окончание войны в простое перераспределение сил и территорий между европейскими соперниками. Фактически он хотел выбить из рук Европы ключи к мировой истории.