Забытое

Я не хотел никого защищать. Тени смеялись, нашептывая гадости. «Пусть все умрут… Это свобода… Это правильно…»

Лавочник с Аллеи Вязов торопливо юркнул в лаз, прижимая к себе круглую коробку с пожитками. Мы велели взять самое необходимое, но люди все равно пытались утащить под землю весь свой скарб. Я отвернулся, чтобы не видеть людей.

«Оберегать мир, свет, жизнь и Империю» — основные постулаты Братства Кости и Ножа, Лиги Карателей. Законы, в которые я верил и которым неукоснительно следовал всю свою жизнь.

И которые сейчас казались насмешкой.

«Ложь, ложь, ложь! — пропела Безымянная. — Отпусти меня. И освободишься! Ты ведь хочешь этого… хочешь!»

Я с силой втянул студёный воздух. Перед глазами на миг возникла Ливентия в своем огненном платье. То, как она упала на колени, то, как задыхалась. И мое безразличие, с которым я на это смотрел. И даже… удовольствие. Словно я сделал то, чего давно хотел.

Понимание сжало горло с такой силой, что дышать стало нечем. Неужели это я? Наследник Левингстонов, февр и защитник? Там, в подземелье, я мог бы удержать Страх и Боль, но позволил им сорваться с поводка и наказать Ливентию.

Я позволил это.

Во что я превращаюсь?

Надо освободить остров прежде, чем…

Я сжал челюсти, запрещая себе думать о будущем.

Оглянулся на пустые улицы. Самая легкая часть позади. Теперь надо переместить под землю врачевателей и раненых. Но леди Куартис знает, что надо делать, и не подведет. Решетки в гарнизоне давно подпилены, февры наготове и лишь ждут моего сигнала.

Я подумывал вооружить всех мужчин, которые сумеют сражаться. Но рыжий ублюдок оказался предусмотрительным. Буран Эйсон сообщил, что этот гад первым делом приказал людям и зверям собрать все оружие Двериндариума. Все! Не поленились заглянуть в каждый дом и каждую лавку! Унесли все — топоры, вилы, косы. Даже ножи из рестораций! Унесли и заперли под десятком замков в Вестхольде. И увы, туда не вел ни один тайный ход.

И склирз с ними, с ножами, на острове не осталось ни одного арбалета или огнестрела. Ничего, чем можно сбить тварь в полете. Ничего, чем можно вооружить февров. Небольшое количество клинков я нашел в тренировочном зале, но решил их не трогать. Ничего. И у меня припасены сюрпризы.

Я прищурился, думая о том, чем буду вооружать своих легионеров. Не думаю, что им это понравится. Даже Эйсон несколько минут молчал, когда я озвучил свой план. Но мне наплевать на чужое мнение. Оружие у нас будет.

Отвернулся от лаза и посмотрел в сторону замка. Я не хотел этого признавать, но сейчас меня интересовали лишь две жизни. Одну я желал сохранить, а вторую — отобрать.

Рыжий ублюдок и Вивьен. Вивьен и эфрим.

Тьма вокруг меня взметнулась, стило подумать об этом. Воображение легко нарисовало картину, мучавшую изо дня в день. Сон, который не давал мне спать. Стоило закрыть глаза, и я видел, как рыжий гад стоит передо мной, прижимая к себе тонкое тело Вивьен. Я вижу ее глаза — широко распахнутые. В них нет страха. Только печаль и понимание… Дальше мой кошмар разнился. Иногда я видел, как рыжий поднимает руку и проводит кинжалом по горлу девушки. A порой мне снилось, что она оборачивается, закидывает ему на шею тонкие руки и целует. Целует так, что тьма начинает отрывать от меня куски.

Я не знал, какой кошмар сводит с ума сильнее.

Я мог бы убить эфрима прямо сейчас. Подобраться поближе и спустить с поводка Тени, но нет. Нож за нож. Я не стану убивать Тенями, я сделаю это своими руками. И даже дам эфриму возможность защищаться.

А потом я его убью.

Помимо воли губы тронула улыбка предвкушения.

— Все внизу, февр Стит, — негромко произнес Ринг, останавливаясь в нескольких шагах от меня и поглядывая с опаской. Даже он предпочитал держаться подальше.

— Хорошо, — хрипло произнес я. — Иди к ним. Успокой людей.

Ρинг помялся, словно хотел что-то сказать. Но потом лишь кивнул и исчез в проеме. Я повернул знак на стене дома, и лаз закрылся.

Под землей теперь было достаточно припасов, чтобы продержаться несколько месяцев. Но я знал, что все закончится гораздо раньше. Я ощущал изменения. Тени уплотнялись. Цвета менялись. Появлялись новые запахи.

Это все чувствовали. Старый конюх рассказал, что лошади волнуются уже который день, бьют копытами, просясь на волю. Овцы вырвались из загонов и напали на волка. В яблоневом саду стволы деревьев оплел терновник и дикие розы, а кое-где из-под снега пробиваются серебристые травы. И все видят сны — прекрасные и пугающие. Остров меняется. Пока не сильно, но изменения напоминают волны — от легкой зыби до цунами. И эта волна способна снести остров с лица земли.

И тьма сгущается. Но я лишь марионетка, неспособная справиться с ней. Порой мне хотелось, чтобы тьма накрыла Двериндариум. Поглотила его целиком. И чтобы не осталось ничего живого.

Я сжал виски до хруста в пальцах. Ко мне подступало безумие. Слишком много Даров, слишком… не человек.