Забытое племя

Инженер заметил контакт между рабочими, понял, что перед ним вестники и, отозвав Туба под предлогом дела, заговорил с ним. Обе стороны осторожничали, но главное — начало сотрудничества — состоялось. С помощью Туба Криз постепенно освоил язык знаков, и это облегчило ему задачу связника.

Надежда появилась после того, как Криз открыл для вестников нижние дороги…

Мысли Кинга вернулись к предстоящим событиям. Завтра должно решиться многое. Лишь бы СБ не начала раньше. Ведь и он, Кинг, подлежал аресту, как родившийся на поверхности. Лишь бы этого не случилось завтра!

Том встал, сделал несколько шагов, потом опустился рядом с женой на колени, заглянул ей в лицо. Хорошо, что он ничего не сказал ей о сыне ни тогда, когда нашел его. ни теперь, когда потерял. А нашел он его неожиданно: внизу при встрече с особо доверенными вестниками, посвященными в тайну нижних дорог. Их собралось двенадцать человек — по одному от каждой зоны. Вряд ли отец узнал бы среди них сына, если бы не родинка на правом виске молодого биора, кучерявые волосы и смуглый цвет лица. Мери была метиской: от негра и белой, и Дик унаследовал от матери негритянское начало. Он отличался энергией, в нем привлекала добрая улыбка, яркая внешность. Пристально вглядевшись, Том окончательно убедился, что перед ним сын, которого он не видел пятнадцать лет.

В детской зоне агенты и инженеры-наставники делали все, чтобы дети забыли не только имена, данные им родителями, но и самих родителей. Через десять лет, научив юношей и девушек выполнять какую-то работу, их механически объединяли в супружеские пары и поселяли во взрослых зонах. Встреча с сыном стала первым праздником для Тома за все годы жизни его в Городе. Но он ничего не сказал даже самому Дику. Судьба вестника всегда висела на волоске. Ничто не должно мешать Дику бороться за свободу. «Не должно было», — с горечью поправил себя сейчас Кинг. Теперь сын в руках СБ и нет ему никакого спасения. Если бы он дожил до победы мятежников, но будет ли победа?

Кинг подавил в себе рвущееся рыданье, лег рядом с Мери. Бедный Дик! Том перевернулся лицом вниз. Скорее бы завтрашняя ночь, скорее бы!

ОТЧАЯНИЕ И ЛЮБОВЬ

Джек медленно шел по узенькому тротуару припарковой трассы. До часа сна было еще далеко, и поэтому он не спешил.

Никто из горожан, свободных от работы, не имел права после десяти вечера быть за пределами своей квартиры. За нарушение часа сна полагалось жестокое наказание. В лучшем случае агенты избивали нарушителя, в худшем — на несколько месяцев бросали его в подвал СБ. Если же за этим нарушением усматривались какие-то действия, направленные против Магистрата, СБ, законов Города, то виновники лишались жизни.

Сейчас, несмотря на холодную погоду, многие вышли на улицу прогуляться.

Уже несколько раз срывался колючий снежок и снова прекращался. Состояние погоды на каждый день месяца из года в год оставалось всегда одинаковым. Это и понятно: искусственный климат не мог допускать ощутимых нарушений норм в погоде.

Джек приостановился и, запрокинув голову, смотрел наверх, где сквозь клубящиеся снежные образования едва-едва проглядывались контуры искусственного солнца. К ночи сила света его резко падала. Оно переставало светить, переходя только на режим обогрева Города, приобретай слабый красноватый оттенок, а Город переходил на уличное освещение.

На трассе появилось авто СБ, и Джек счел благоразумным поскорее продолжить свой путь. Любознательность не поощрялась Магистратом. Кто знает, рассуждали там, какие мысли толкают человека всматриваться в вышину, где даже в ясную погоду невозможно различить свод Города. А вдруг человек этот начнет мечтать о свержении власти Магистрата, о том, чтобы каким-нибудь образом связаться с поверхностью и запросить о помощи?.. Тех, кого замечали, брали на заметку.

Настроение у Гарди было отвратительным. И на этот раз поездка в жилой пояс биоров, встречи с ними в капсулах угнетающе подействовали на него.

Сегодня Джека и Криза сопровождал Берр — заместитель Крайта по наружной службе, высокий, широкоплечий субъект с пышущим здоровьем лицом и колючими зеленоватого цвета глазами.

Уже в первой капсуле, куда Криз для отвода глаз привел Берра и Гарди, сразу возникла крайне напряженная ситуация.

На полу у самой стены капсулы лежал биор. Раздетый донага, он бредил. Худое, с заметной желтизной лицо его было влажным, будто его только что облили водой. Время от времени тело биора начинало корчиться в судорогах. В узких прорезях глаз больного видны были закатившиеся белки. Он все время бормотал что-то нечленораздельное.

Джек старался не смотреть на больного, но у него ничего не получалось — глаза сами то и дело обращались к поверженному тяжким недугом биору. Возле него хлопотала коренастая женщина с вялым, плоским лицом. Здесь же стоял мальчик лет четырех-пяти.

Берр нагнулся над больным, дотронулся до его груди кончиками пальцев и выпрямился. Женщина заискивающе посмотрела в лицо Берра и отшатнулась. Видимо, выражение этого лица не предвещало ничего хорошего ни?й, ни ее мужу.