Забытые богом (СИ)

- Шестое мая. 9:31 Дракона – добавила она на всякий случай.

Я посчитал. Попытался посчитать.

- Десять. Снова десять. И шесть. Дней.

По рядам пронесся изумленный шепот. Топор наконец-то опустился. Она все еще осторожно подошла и с сочувствием прикоснулась к моей руке.

- Все хорошо, Страж. Меня зовут Сигрун, а тебя?

И тут во мне что-то сломалось. Я упал на колени, вцепился в нее изо всех сил и разревелся.

====== XVIII Грань ======

Теперь я ехал на спине у одного из бронто, как, оказывается, назывались подземные быки. Мои многочисленные дырки, которых оказалось гораздо больше чем я считал, замазали какой-то дурнопахнущей дрянью, и замотали. Я даже боялся представить как буду выглядеть когда бинты снимут. Как выходец с того света, наверное.

Сигрун шла рядом и постоянно со мной разговаривала. Я все еще непроизвольно порыкивал, но в норму приходил быстро, все-таки не успел окончательно стать психом. Гномка была странной. Первое впечатление меня обмануло, она была довольно молода, несмотря на то, что волосы ее действительно были полностью седыми. Как, кстати, и мои теперь. Возможно не целиком, зеркала у меня не было, но та часть, что я видел – довольно большая, оброс я не меньше чем до плеч, была совершенно белой. Там где не была красной.

Возвращаясь к Сигрун, командир вообще была вся какая-то… бледная. Седая, с тихим невыразительным голосом. У нее даже глаза были неопределенного размазанного цвета. То ли серые, то ли бледно-розовые, не поймешь. Меня это почему-то успокаивало. Разговаривали мы о какой-то ерунде. О бронто. О порядках в Легионе. О кланах. Я рассказывал о своих, оставшихся наверху. При этом на лицо непроизвольно выползала улыбка, ставшая, наверное, еще более неровной после пары ранений в лицо.

Довольно часто к нашим разговорам присоединялся Огрен – шумный рыжеволосый (опять!) гном, муж Совершенной Бранки. Разговор при этом сразу сказывался на эль, сиськи и задницы. С этим жизнерадостным парнем я возвращался еще быстрее, но Огрен пугал Рука, который начинал повизгивать, и мне потом приходилось несколько минут гладить его по голове, успокаивая.

Вурдалак остался со мной.

После того, как я ломанулся к матке, а потом встретил гномов, друг, к стыду моему, банально вылетел у меня из головы. Вспомнил я о нем, впрочем, почти сразу же. Тогда меня накрыла паника. Когда я вскочил и побежал куда-то с воплями «Рук-рук-рук!», легионеры было решили, что я опять тронулся умом. Увидев вурдалака – они в этой мысли только укрепились.

Но спорить не стали. Я внятно, хотя и несколько косноязычно, пояснил кому обязан собственным выживанием, и во взглядах помимо опаски появилось уважение. Эти ребята чуть ли не жили на Тропах и хорошо знали что и чего здесь стоит. Я теперь тоже. Дорогое знание.

Понятия не имею что я буду делать с Руком когда мы выберемся. Но просто бросить его у меня не получится, это точно.

Легионеры вообще поглядывали на нас двоих со смесью почтения и суеверного ужаса. Как мне сказали, самое долгое сколько здесь протягивал одиночка – четыре дня. Вдвоем можно было продержаться неделю. Потом наступал неизбежный конец. А мы продержались без малого месяц.

Хотя, сейчас я понимал, что это был предел. Я едва не стал чудовищем. Таким же как все твари здесь. Безо всякой Скверны. Еще три – четыре дня – и я бы вообще не вспомнил собственного имени.

Месяц. Пока я давился гнилым мясом (хлеб! У легионеров был хлеб!), наверху прошел месяц. Теган, наверняка, получил мое послание и выступил навстречу. Это было хорошо. Но плохого было больше. В Орзаммаре могли выбрать короля. Селина могла… в этом я сомневался, но я не был уверен как поведут себя мои орлессианцы, если она напомнит им о присяге. Антоин ее, скорее всего, пошлет, как поступят остальные я не знал. И наконец – дел могла натворить моя личная веселая компания – рыжая, кунари, целительница и все тот же Антоин. Идеальным вариантом для них было бы уйти на соединение с Теганом, но я в такое счастье не верил. Этим четверым вполне могло хватить глупости сунуться на мои поиски. При этой мысли я вздрагивал. Моим самым жутким кошмаром еще в первые дни было то, что я возвращаюсь в Орзаммар и застаю кого-нибудь из них зараженным.

В несколько лучшем варианте с ними вполне могли сотворить что-нибудь скверное императрица, Белен или даже Харроумонт. Кстати, о Харроумонте. Как здесь оказался Огрен?

Практически так же как и я сам, разве что гному повезло немного больше. Отряд лорда нарвался. Сперва на засаду порождений тьмы, затем, практически сразу же – на пауков. Легион подоспел к концу сражения. Выжили Огрен и еще два парня. Один скончался от ранений на второй день, а другой оказался заражен и его добили сами гномы. Выжил только рыжий.

Огрен был бы не прочь вернуться, но Легион шел в Боннамар, и пришлось ему идти в Боннамар. Его это впрочем не сильно опечалило, иногда у меня даже складывалось впечатление, что гнома не может опечалить вообще ничего на этом свете.