Забытые опылители

Зачастую бывает трудно понять, когда или как начинали своё развитие обоюдно полезные отношения, но в данном случае, полагаю, всё началось в 1984 году. Это было время, когда мы со Стивом вместе предприняли наш первый длительный выход в поле – к тому месту, где пустыня встречается с тропиками, где западная цивилизация встречается с цивилизацией Мезоамерики, где современное сельское хозяйство граничит с древним туземным сельским хозяйством. Когда мы со Стивом приехали в предгорья Сьерра-Мадре, Материнских гор Мексики, были посеяны семена дальнейшего сотрудничества. По мере путешествия по узкому коридору, который, извиваясь, вёл нас всё глубже и глубже в дикие дебри сьеррас, мы узнавали о дополнительных интересах и навыках друг друга. Эти горы – и ещё сопоставления, которые они позволяли сделать – дали начало этой книге, в которой в равной мере уделено внимание как охране экологических процессов, так и благополучию наших ферм и природных угодий.

Нас угораздило попасть в такое место, одно из немногих, что пока ещё остались в Северной Америке, где опылители продолжали соединять генные пулы диких полевых растений и местных полевых продовольственных культур. Это было такое место, где тыквенные пчёлы[2]

с их древней привязанностью к туземным растениям начинали вытесняться завезёнными медоносными пчёлами. Также это было то место, где летучие мыши южные длинноносы, опылители агав, используемых для местного производства мескаля, были изгнаны из обжитых пещер взрывами динамита из-за неуместного страха перед недавно объявившимися летучими мышами-вампирами. И так вышло, что это стечение обстоятельств будет красной нитью тянуться через все истории, которые вы готовитесь прочитать.

Но я продолжаю свой рассказ. Ранее в 1984 году, заканчивая полевые работы для книги «Собирательство в пустыне», написанной совместно с Полом Мирочей, я начал слышать истории от коренных американцев из Аризоны – истории, которые меня озадачили. Они утверждали, что поток генов, существующий между сельскохозяйственными культурами на их фермах и местными сорными растениями, вызвал рост разнообразия их культурных растений в недавние исторические времена, что отмечается в их устных традициях. В частности, традиционные фермеры племени оодхам из южной Аризоны утверждали, что выращенные ими столовые тыквы иногда становились горькими из-за контактов с отвратительно пахнущими дикими тыквами, которые росли неподалёку. Также они говорили, что некоторые из их перцев чили стали слишком жгучими, чтобы их можно было есть, возможно, под влиянием огненно-жгучих перцев чилтепинов, которые дико росли в ближайших каньонах. Похоже, это является свидетельством в пользу явления, которое великий этноботаник Эдгар Андерсон назвал интрогрессивной гибридизацией

– непрерывного потока генов между двумя близкородственными растениями, результатом которого иногда становятся новые полевые или придорожные сорняки.

Любопытно, однако, то, что дикие виды, которые могли бы свободно скрещиваться с перцами и столовой тыквой, редко произрастают по соседству с индейскими полями в Аризоне. Это заставило меня подозревать, что устные традиции пришли из областей Мексики, лежащих к югу от Аризоны – там у моих друзей из племени оодхам есть дальние родственники, живущие в местах, где повсеместно произрастают дикие тыквы и перцы чили. Кроме того, пожилые индейцы-фермеры из Аризоны не могли вспомнить, какие именно опылители прилетали, чтобы посетить местные тыквы и перцы, поэтому было сложно сказать, действительно ли пыльца могла преодолевать значительные расстояния между культурными растениями на поле и ближайшими зарослями их диких родственников.

Иногда прекрасные мысли вроде этой – моей догадки насчёт потока генов – вначале кажутся мне несколько дурацкими и ненаучными, поэтому я знал, что должен быть внимательным, пытаясь документировать места, где на индейских полях сохранялся поток генов. Моим первым намерением было позвонить коллеге – жителю Тусона Стиву Бухманну, потому что он был уважаемым специалистом в области экологии опыления, у которого были и приборы, и методики, позволяющие подтвердить, действительно ли перцы чили становились более жгучими, а тыква – более горькой, или же нет. К счастью, Стив сказал, что эта проблема его заинтересовала. Вскоре он согласился помочь мне поставить эксперименты, призванные определить, сохранялся ли ещё поток генов между дикими и культурными растениями на полях мексиканских индейцев.