Забытые письма

Что ж, пора заняться уборкой. Она постепенно свыкалась с тем, что теперь, когда прислуга больше не живет с ними, черную работу приходится выполнять самой. Вот ведь до чего дошло. Открыв дверь в комнату Энгуса, она в первую минуту подумала, что видит Гая: перед зеркалом в рост он любовался собой в полной военной форме.

– Тебе надо лежать! Марш в постель! – воскликнула она, но осеклась. Она только что отнесла Гаю кувшин воды.

Послышался раскат смеха.

– Провел тебя! – из-под фуражки довольно ухмылялся Энгус.

– Господи, как ты меня напугал! Скажи на милость, с чего это ты вздумал так вырядиться?

– Просто примеряю, подходит ли размер. Правда, мы похожи? Никто и не различит.

– Снимай все сию же минуту. Форму надо почистить. Ей-богу, Энгус, это переходит всякие границы. И это когда бедный Гай надрывается от кашля в двух шагах от тебя!

– И все же тут есть над чем подумать, а? Я к тому, что никто и не догадается, кто я, если я назовусь Гаем Кантреллом. У нас даже инициалы совпадают.

– Где назовешься? – переспросила она озадаченно.

– На медицинском осмотре… И подарю ему еще несколько недель дома, с тобой. Его же все равно отправят сначала на какую-то легкую работу или на переподготовку. Я мог бы пока побыть за него. Вот будет хохма! Сроду никто не догадается, кто из нас кто!

– Энгус, ты собираешься выдать себя за другого офицера. Гай никогда не позволит тебе этого. Ты понятия не имеешь о его людях, о его обязанностях на фронте. Безумная мысль. Немедленно снимай форму. И как только ты додумался до такого? – Хестер чувствовала, как бухает в груди сердце.

– А тебе не кажется, что мысль не такая безумная?.. Ну всего на недельку… или на две? Со мной вот уже несколько месяцев все в порядке. А Гаю нужно еще время, это любой скажет.

– Вот армейские врачи и позаботятся об этом, продлят ему отпуск.

– Да, но тогда мне не видать армии как своих ушей! Ты не представляешь, до чего мне надоело смотреть, как зеленые глупые мальчишки отправляются на войну. Это я должен быть на их месте! А так я смогу испытать себя и доказать, что я ничем не хуже других.

– Ах, вот оно что, ты просто завидуешь родному брату? Давай-ка, дружок, прежде подрасти и посмотри фактам в глаза. Твои возможности… несколько ограничены. К этому надо отнестись взвешенно.

– Ничего подобного. И я искренне хочу, чтобы Гай смог подольше побыть дома. От моей затеи мы оба лишь выиграем.

– Гай никогда не согласится, – ответила Хестер, начиная поддаваться.

– А зачем ему об этом знать? Мы можем сказать, что я уехал в Лондон по делам. Доктор Мак напишет в своем заключении, что Гай слишком слаб, чтобы явиться на медосмотр, а к моменту его выздоровления я уже тут как тут! – и мы вновь поменяемся с ним местами. Тогда я смогу рассказать ему правду, если потребуется.

– Нет, ничего не выйдет. Это безумие. Огромный риск. Мы не можем так рисковать его службой.

– Какой службой? Да он и недели не протянет в окопах или на марше. Посмотри на это с другой стороны – фактически я спасаю ему жизнь, давая возможность задержаться дома чуть дольше. И я хочу показать, на что я способен. Неужели я и этого не заслуживаю?

– Энгус, но приступы могут возобновиться. И твои лекарства, их обязательно надо принимать.

– Не беспокойся, я наберу с собой целую кучу. Все со мной будет в порядке. Подумай об этом. Так будет лучше для нас обоих, и в особенности для Гая. Мы же близнецы. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Особенно после папы.

– Пожалуйста, сними форму. Позволь мне все обдумать. Если в самом деле оттянуть его отъезд на недельку-другую… Но если это когда-нибудь выплывет, Гай предстанет перед военным трибуналом.

– Ну, до этого не дойдет, мы же совсем на чуть-чуть… Вот весело-то будет! – хохотнул Энгус.

– Война – это не весело. Ты уверен, что вполне это осознаешь? – спросила Хестер, увидев, как в его глазах пляшут шкодливые огоньки.

Какая бредовая затея, и как только Энгус додумался до такого! Но все-таки нельзя не признать, в ней есть и здравое зерно. У нее будет время поосновательнее поставить его на ноги – и время удержать его подальше от этой девицы, пока он не выставил себя на посмешище. При этих резонах он просто не сможет выйти из дому. И так она убережет своего драгоценного сыночка от снарядов и окопов. Если бы только Энгусу не пришлось рисковать при этом… Храбрый мальчик. Ему так хочется сражаться плечом к плечу со своими товарищами. Конечно, в его мотивах всего понамешано – отчаяние и скука, зависть и любопытство, и все же это безумие, совершеннейшее безумие…

– Тебе не пора проведать лошадей? Снимай-ка форму, а еще лучше дай ее мне. Лучше нам забыть об этом разговоре. Следующая медицинская комиссия у него через неделю или две, не раньше.

– Но, мама, я так здорово все придумал…

– Довольно. Передай мне форму сейчас же. – Внезапно она замолчала, озаренная неожиданной мыслью. – Впрочем, ты можешь кое-что для меня сделать. Что-то очень важное, но только Гаю об этом – ни слова. Об этом будем знать только ты, я и стены.

* * *