Забытые войны России

Это был именно конвой – из-за опасения побегов рекрутов привели на службу в только что завоёванную Ригу закованными в кандалы. Зрелище почти трёх тысяч солдат в кандалах произвело такое сильное впечатление на западноевропейских купцов, которых много было в Риге, что «губернатор Лифляндии и Эстляндии» Александр Меншиков, человек совсем не склонный к гуманизму, даже написал письмо в Сенат с просьбой обращаться с рекрутами лучше, чтобы не позорить страну перед иностранцами.

Сенат, опасаясь побегов, всё равно распорядился «ковать рекрут в кандалы», правда, отныне только на ночёвках, а с 1712 года, чтобы затруднить побеги новобранцев, специальным указом предписали метить рекрутов татуировками – «на левой руке накалывать иглою кресты и натирать порохом».

Первоначально земли Урала и Сибири были освобождены от набора рекрутов. Связано это было как с малочисленностью русского населения, так и с огромными расстояниями. Достаточно сказать, что доставка рекрута на подводах из Иркутского уезда, центра Восточной Сибири, в Москву занимала больше года, а если бы рекрута не везли на подводах, а вели бы пешком, то такая доставка затянулась бы ещё дольше.

Архивы сохранили для истории имя первого рекрута из сибирского города Кузнецка (ныне Новокузнецк Кемеровской области) – Прокопий Никифорович Красулин, или, как тогда писалось по правилам, принятым в отношении низших слоёв, «пашенный крестьянин Прокопий Никифоров Красулин». Попал он в рекруты по 12-му набору 1715 года, на тот год в Кузнецком остроге числилось всего 53 крестьянских и посадских двора.

Царский указ требовал давать рекруту 1 рубль 60 копеек денег на проезд, но добраться до губернского центра Тобольска (около 1000 км по прямой) этого бы не хватило, поэтому «на прогоны» (то есть на транспорт и питание в дороге) для рекрута по всему городу собрали 8 рублей 30 копеек. Также ему выдали лошадь с санями и двух конвоиров до Тобольска, «кузнецких служилых людей» Ивана Оксёнова и Родиона Веригина.

В петровские времена обычно от болезней и побегов терялось до 10 % рекрутов. Однако периодически происходили чудовищные случаи, задевавшие даже далёкого от гуманизма Петра I. Весной 1719 года из посланных с московских «рекрутных станций» в Санкт-Петербург 2008 рекрутов, предназначавшихся для воюющей в Финляндии армии, по пути умерло 499 человек, каждый четвёртый. Большая часть умерших приходилась на «команду» прапорщика Зверева.

Царь Пётр рассматривал такие случаи как преступную небрежность в обращении с дефицитным и нужным материалом. Начатое следствие выявило картину вопиющей коррупции – треть полученного на команду рекрутов продовольствия прапорщик Зверев продал еще в Москве через посредничество дьяков и подьячих Московской губернской канцелярии, которые и устроили эту коррупционную схему за процент от продажи.

Жалованье, полагавшееся рекрутам в дороге, прапорщик тоже выдавал не полностью. Украденные таким образом деньги, по его показаниям следствию, он попросту пропил. Переход рекрутов в новую столицу происходил в весеннюю распутицу и поэтому сильно затянулся, значительно превысив обычный в то время трёхнедельный срок перемещения из Москвы в Санкт-Петербург.

Даже если бы прапорщик не украл такую значительную долю продовольствия для рекрутов, то при сильно затянувшемся пути его всё равно не хватило бы для нормального питания в дороге. Опасаясь возможных побегов голодающих новобранцев, прапорщик и конвой даже на стоянках не выпускали их со «струга», речной баржи, на которой «рекрутная команда» плыла от Новгорода до Санкт-Петербурга.

В результате из всей команды в 400 человек умер 121 рекрут и бежало 26. Многие дошедшие до Петербурга были сильно истощены и умерли уже в новой столице, потому что прапорщик Зверев, пытаясь придумать оправдание перед начальством, некоторое время не представлял рекрутов Военной коллегии и тем самым не ставил их на довольствие в гарнизоне. Кстати, Зверев, как и все солдаты и рекруты его злосчастной «команды», судя по материалам следствия, читать и писать не умел, был абсолютно неграмотным.

Император Пётр I приговорил командира конвоя и его наиболее свирепого к рекрутам унтер-офицера Киндякова к смертной казни – их «колесовали», то есть расчленили прямо перед Московской губернской канцелярией в назидание её коррумпированным чиновникам.

«Наёмщики» и инородцы

Не удивительно, что при таких нравах тяжкая рекрутская повинность воспринималась хуже каторги, а крестьяне всячески пытались уклониться от неё. В годы царствования Петра возник даже своеобразный бизнес по уклонению от «рекрутчины». Во-первых, нередко вместо своих сыновей и родственников за деньги нанимали добровольцев в рекруты. При Петре цена такого «заместителя» колебалась от 10 до 30 рублей, архивы сохранили даже несколько договоров о таких сделках между крестьянами и наёмными рекрутами.