Забытый этаж

Гулы в полосатых балахонах продолжали рваный танец вокруг куклы-змея. Музыка ускоряла ритм, все быстрее двигались плясуны, все чаще вскидывали руки. Палки под Сер-Пентоборгом ходили вверх-вниз, отчего серебристая лента двигалась пугающе реалистично. Наконец марш набрал максимальную мощь. Изображавшие Предостерегателей артисты опустились на колени, а Дитя Скал рухнуло на площадную плитку, свернувшись сонным кольцом.

Урожайщики тут же вскочили с мест, рукоплеща так громко, что у ребят заложило уши. Все обнимались, хлопали друг друга по спине и продолжали прикладываться к флягам. Процессия расходилась («спящий» змей остался лежать посреди пустого пятака). Под потолком еще раз прогремел яркий салют, и Верховный Сеятель отдал приказ к началу пира.

Все набросились на еду.

Нужно ли говорить, что в числе первых (едва дождавшись официального разрешения) была наша троица? Оголодавшие, они принялись накладывать из всех тарелок подряд, стараясь не переступать приличий, но сдерживаясь не очень-то успешно. Отведали грибного рагу, затем грибного пирога, а после грибного супа и жареных грибов тоже закусили грибным пюре и паштетом и наконец откинулись на спинки лавок, ошалевшие от внезапного счастья.

Вкусная горячая пища и дружеская атмосфера смогли выдавить из памяти и ужас от падения в Лифте, и жестокость гигантских рептилий, и ненасытную алчность Нерях…

– А они действительно хорошие, – вдруг сказала Настя, дыша так, будто пробежала стометровку. – Урожайщики, в смысле. Не то что другие кланы…

– Это потому, что тебя накормили, – хохотнул Витька, подумывая, не расстегнуть ли ему пояс на штанах. – Тут все хорошенькими станут…

Крумм, в отличие от других звероморфов допущенный к пиру и сидевший неподалеку, с интересом поднял голову. Грибную похлебку из глиняной миски кот ел без охоты и энтузиазма, часто кривясь и облизывая усы, но совсем от угощения отказываться не стал.

– Нет, – твердо ответила девочка, рассматривая морщинистые лица трудогуликов. – Эти не такие. Я просто знаю. Чувствую… – И было в ее словах что-то, отчего брат не захотел спорить.

В этот момент дело дошло до традиционных речей, которыми урожайщики продолжали пир. Начиналось все со старшего за каждым конкретным столом – Мудрослова или самого Сеятеля. Анабелла встала, взяла в обе руки ритуальную чашу из желтого металла. Говорила недолго, но от сердца и с жаром, желая каверне процветания, женщинам и детям здоровья, мужчинам храбрости, а грибам приплода. Затем советница отхлебнула, передала чашу по кругу, и ребята заметили, что за соседними столами происходит то же самое – гулы проговаривали что-то важное или желанное, пили и передавали чашу соседу.

– Ой-ой, – пробормотала Настя, уже предполагая, что совсем скоро очередь дойдет и до них троих.

Крумм, наблюдавший за пиром из-за ребячьих спин, поспешил предупредить:

– Будьте осторожны, друзья, – негромко донеслось из его ошейника. – Грибной отвар урожайщиков крепко бьет в голову…

И вот не прошло и четверти часа, как сосуд с отваром (прислужники постоянно подливали в него, чтобы не пустел) добрался до наших героев. Первым на его пути оказался Димка, принявший чашу из рук гула-соседа со смущением и благодарностью.

– Спасибо вам, – кратко сказал мальчик, и его щеки окрасились румянцем, – что помогаете, причем за просто так…

И сделал глоточек – осторожный и крошечный. Однако едва жидкость коснулась губ, глаза его вспыхнули, он довольно улыбнулся и пригубил еще. Над столом прокатился одобрительный возглас, а Мудрослов удовлетворительно кивнула. Забрав у брата чашу, на ноги поднялась Настя. Вся мебель в поселке была изготовлена для низкорослых трудогуликов, а потому оказалась очень комфортной для юных заботинцев.

Принюхиваясь к напитку, девочка чуть не скривилась в гримасе неодобрения. Но тут же вспомнила, что близнецов в Урожае приняли как своих – взрослых и равных (благодаря Крумму и проницательности советницы). А это многое значило и требовало решительности…

– Желаю жителям каверны по три ведра с одного куста, – смущенно подбирая слова (очевидно, близнецы не имели большого опыта в произнесении подобных речей), сказала Анастасия, вспоминая присказки маминых знакомых агрономов. Обвела взглядом собравшихся за столом и остановилась на Анабелле. – Пусть не коснется ваших ферм болезнь или гниль, пусть всегда полными будут закрома!

И тоже отпила, хоть и значительно меньше, чем Дмитрий. Судя по лицу сестры, напиток ей очень понравился, а потому Витя без сомнений принял у нее сосуд. Прокашлявшись, встал.

– Спасибо за оказанную честь, – произнес он, чуть заметно поклонившись Мудрослову. – Желаю, чтобы напасти и горе обходили ваш дом стороной, а змей спал вечно!

И тоже глотнул, тут же ощутив, как мгновенно теплеет в груди, а шумный горячий поток врывается в сознание, делая мысли легкими и свободными. Его слова были встречены дружным ликованием, а Анабелла снова кивнула. И в этом коротком величественном жесте читалось, что женщина не ошиблась в чужеродцах…