Забытый этаж

И отошла, жестами подзывая помощников. Раздала распоряжения, отправилась проверять столы. Тех, как стало возможным подсчитать, оказалось восемь групп – по числу Мудрословов и самого князя-Сеятеля, – образовывавших занятный узор, если смотреть со струн под потолком. Рабочий день (точнее, Цикл, как его называли в пещерах) подходил к концу. В поселок из теплиц прибывало все больше освободившихся гулов. Все чаще они прикладывались к фляжкам, все ярче горели их темные глаза, все более шаткой становилась походка.

Из гаражей в бугристом теле оползня выгнали несколько боевых шагоходов, усиленных листами брони. Машины отвели к каравану, где расставили вдоль колесниц. Живая цепь, загружавшая самокаты, постепенно редела – кузова были под завязку забиты товаром.

Чуть поодаль, на краю площади накрывали своеобразное пиршество и для сторожевых звероморфов – ставили здоровенные миски для еды и чаны с питьевой водой. Наблюдая за этим упорядоченным хаосом, близнецы молча замерли на прежнем месте. Их потряхивало от голода и перенесенных тягостей, но гордость и воспитание не позволяли ни просить еды, ни попробовать ее стащить…

– Приготовления почти закончены, – голос Анабеллы раздался так близко и неожиданно, что дети подскочили, а Крумм прижал уши. Мудрослов подошла к ним сбоку, вытирая руки о передник. – Пока не пригласили к столу, идемте, я покажу вам посевы…

Ребята переглянулись и вопросительно уставились на звероморфа. Тот, встряхнувшись, лишь повел плечом.

Посевы – это гордость трудогуликов, говорил этот жест. Если вы откажетесь, добавлял пристальный взгляд зеленых глаз, Анабелла обидится. Обидится весь клан…

– Конечно, – без особой радости, но твердо ответил Виктор за всех. – Для нас это честь, уважаемая Анабелла…

И они побрели за гулкой к окраине поселка, где возвышались серо-белые поликарбонатные шатры. Крумм, ступая мягко и бесшумно, следовал за ними, помахивая хвостом. Оглянувшись на столы, густо заставленные угощениями, троица едва подавила дружный стон.

– Голодом уморить задумала… – недовольно, но очень-очень тихо пробормотал Димка, сжимая кулаки.

– Не нервничай, – так же едва слышно пробормотал кот. – Вас приняли в караван. Все, что остается, – набраться терпения.

Дима лишь криво и недоверчиво ухмыльнулся – легко говорить о терпении, когда живот крутит, а один вид заставленных яствами столов кружит голову. Однако стоило советнице ввести гостей внутрь первой же герметичной теплицы, как мысли о еде поблекли, вытесненные свежими впечатлениями.

Да, им было неуютно в этом чужом мире. В мире, где не было ни одного Лифта, способного помочь словом или делом. В мире, где Локо – дальние родственники Лифтов – оказались столь безразличны и продажны, что подчинялись не законным протоколам, а количеству кристаллов синдриния. Такой цинизм со стороны разумных механизмов угнетал наших героев, подавлял и заставлял смотреть на жизнь глазами взрослых. Но огонь азарта, первооткрывательства и искреннего восхищения новым все еще теплился в их юных душах. А потому дурное отметалось легко и непринужденно, усталость и голод отступали, уступая место позитивным эмоциям…

Посмотреть внутри было на что, хоть запах и вид плантаций сразу вызвали у всех троих воспоминания о Грибнице. Потому что урожайщики, как можно было предположить чуть раньше, выращивали именно грибы. В кадках, затененных пластмассовых ящиках, на грядках из рыхлого грунта, на коралловых корягах, горах опилок и даже в мутной илистой воде.

В отличие от поляны, где Витька испортил зрение, в этом

царстве грибов царил строжайший порядок. Повсюду висели графики дежурств и климатические карты; обогреватели и вентиляторы работали в четко заданном режиме; меж грядками пролегли ровные, чистые и прочные мостки.

Сами плантации, продемонстрированные Анабеллой, оказались такими красочными и разнообразными, что тотчас вытеснили любые воспоминания о слугах Ризоморфа. И пусть мысль о том, чтобы поесть грибов, все еще вызывала у заботинцев легкую тошноту, глазеть на пестрые грядки это не мешало. Настя, мечтавшая стать агрономом, и вовсе чуть не потеряла голову. Отбросив скромность, она набросилась на Мудрослова с расспросами, спешно восполняя пробелы в своих познаниях по биологии.

А расспрашивать было о чем…

В приземистых плексигласовых бараках гости нашли гроздья белоснежных шариков, потрескавшихся так, словно были обмазаны высохшей глиной. Затем бесформенные желатиновые комочки янтарного цвета, сросшиеся в растянутую геометрическую фигуру. Рядом росли нежно-фиолетовые палочки, тонкие и чуть изгибающиеся, в которых без подсказки и гриб-то не определишь. Еще тут были мохнатые пушистые сферы; плоские грибы-узоры, больше напоминавшие кляксу масляной краски; ярко-красные цилиндры, одинаковые настолько, словно сошли с конвейера Штамповальни; мясистые коричневые крупношляпники; мелкие, как ружейная дробь, гвоздики с блестящей серой шляпкой, и многое другое.