Забытый город (СИ)

— Ну, так сильно я тебя подставлять не буду. Забавно, как мы, мужчины, относимся к талисманам, да, Рик? — Жардин снял с шеи увесистый медальон, выполненный в форме пули. Покатал фигурку на ладони, зажал между большим и указательным пальцем. — Я думаю, эта пуля приносит мне удачу. Знаешь, откуда я вынул ее? Из сердца своего папаши. Кто-то подозревает, что я поспособствовал тому, чтобы она попала в это сердце. Смешные люди, они бояться подойти и спросить меня об этом — разве я стал бы скрывать правду? Всегда нужно говорить правду, Рик, тогда ты будешь достоин жить.

Рик огляделся — жизнь на базе Картеля не прекращалась, боевики вокруг не обращали внимания на беседующего командира, хотя тот рассказывал о событиях, которые сильно изменили политическую обстановку в городе. Сын, убивший отца и занявший трон — многие в Картели были бы не прочь получить доказательства вины Жардина. Ведь тогда можно выдвинуть официальное обвинение — и в честной борьбе уничтожить наследника трона. Рик слышал о причудливой форме управления и традициях Картеля, но никогда не пытался вникнуть в подробности. Также, как и работая на Синдикат, предпочитал называть работодателей боссами, шефами, но никак не иерархами, хотя такое наименование было распространено в той среде. Сейчас наемник рассматривал огромного негра, который хвалился удачей от убийства отца — и впервые за долгое время Рику стало не по себе. Ведь Жардин был безумен — намного хуже, чем его папаша, установивший в джунглях диктатуру. Рик почувствовал, как холодок пробежал по спине, и подавил внезапное желание убежать с этой базы, бросив все.

— Удача, Рик, удивительная штука, — продолжал Жардин, рассматривая пулю. — Мы верим в то, что не все случайно, но склонны поклоняться не удаче, а предмету, который ее приносит. У тебя на шее, под рубашкой, полицейский жетон. Никак не можешь расстаться с прошлым? Это правильно, Рик, нужно помнить свою жизнь, помнить все серьезные поступки. Но твои бывшие коллеги вырастили новых, молодых и дерзких. Некоторые из этих шавок пришли из-за Стены, а некоторые выросли здесь, в городе. Представляешь, Рик, кто-то из детишек, родившихся в Забытом городе, решил сделать карьеру полицейского.

— Я слышал о таких. Вряд ли их можно назвать полицейскими.

— Точно, друг, ты понимаешь меня с полуслова! Бандиты, обыкновенные бандиты. И ладно бы, шкурили бы они мелкий бизнес у себя в Форте — все бы это понимали. Но ведь они лезут на большое поле, хотят отнять у нас кусок пирога! Джесус молчит, у Епископа много других забот — а меня беспокоит интерес этих щенков к моим людям.

— Я пока не понимаю, чем я могу помочь. Вырезать полицейских — это не мой стиль.

— О, конечно. Мне всего лишь хочется, чтобы ты зашел на базу и забрал оттуда документы. Небольшая папка, где есть доказательства, что кто-то из моих ребят плохо себя вел. Говорят, там есть и мои снимки, а я, знаешь ли, не люблю, когда мои фотографии есть где-то, кроме семейного архива.

— Досье? Бумажный вариант ничего не даст, даже когда я работал копом, мы все заносили в электронную сеть.

— Да, я в курсе, Рик. Но тут такое дело — я ведь точно знаю, что об этой папке пока что никто не знает — щенята очень хотят получить за нее несколько ящиков золота. Понимаешь, какая дилемма выходит — мне придется либо напасть на базу и забрать все силой, но тогда информация об этом, эээ, инциденте, пройдет в сводке. И придется Забытому городу опять принимать у себя военных, которые вряд ли будут также слабы, как это свора псов. А если я просто пошлю их и не отдам золото, то досье передадут военным, и концовка будет такая же.

— Есть третий выход — заплатить им.

Голос Жардина похолодел, теперь наркоторговец внимательно смотрел наемнику прямо в глаза.

— Запомни, Рик, я никогда не заплачу тем, кто меня шантажирует. Это и тебя касается, на случай, если ты не принесешь мне бумажки. Мы постоянно ругаемся с Церковью и Синдикатом, как говорил мой покойный папаша, находимся с ними в состоянии перманентной войны. И лучше я потрачу деньги, чтобы насолить Джесусу и Епископу. Но никогда, запомни, никогда я не отдам золото псинам, которые называются себя полицейскими.

— Я запомню это, Жардин, — выдохнул Рик.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся негр, разряжая обстановку. — Забираешь бумаги, приносишь их мне — неплохая работенка, непыльная. Получишь девчонку, золота сверху, и будешь на коне.

— Хорошо. Но к разговору о парне мы еще вернемся.

— Конечно, Рик, конечно вернемся. Я же бизнесмен, как никак, а значит, всегда готов договариваться.

* * *