Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок и мифов

Ты прав, мой милый. Пред отцовской волейВсе остальное отступать должно.Затем и молим мы богов о детях,Чтоб супостатов наших отражалиИ другу честь умели воздавать.А кто и в сыне не нашел опоры —Что скажем мы о нем? Не ясно ль всем,Что для себя он лишь кручину создалИ смех злорадный для врагов своих?Нет, нет, дитя! Не допусти, чтоб негаТвой ясный разум обуяла; женскойНе покоряйся прелести, мой сын!

Кто с лиходейкой делит ложе – верь мне,Морозом веет от таких объятий!Нет горше язвы, чем негодный друг.Отринь и ты ее, презренья полный:Она нам – враг. Пускай во тьме подземнойСебе другого ищет жениха!Я уличил ее уликой явнойВ том, что она, одна из сонма граждан,Ослушалась приказа моего;Лжецом не стану я пред сонмом граждан:Пойми меня, мой долг – ее казнить.И пусть взывает к родственному Зевсу:Когда в родстве я зародиться дам

Крамоле тайной – вне родства, бесспорно,Еще пышнее расцветет она.Нет. Кто в кругу домашних безупречен,Тот и гражданский долг исполнит свято;Напротив, кто в безумном самомненьеЗаконы попирает, кто властямСвою навязывает волю – мноюТакой гордец отвержен навсегда.Кого народ начальником поставил,Того и волю исполняй – и в малом,И в справедливом деле, и в ином.Кто так настроен, тот – уверен я —

Во власти так же тверд, как в подчиненье.Он в буре брани на посту пребудет,Соратник доблестный и справедливый.А безначалье – худшее из зол.Оно народы губит, им отраваВ глубь дома вносится, союзной ратиВ позорном бегстве узы рвет оно.Но где надежно воинство – его тамРяды блюдет готовность послушанья.Храни же свято стяг законной власти,Не подчиняя женщине ума.Уж если пасть нам суждено – от мужаПадем, не в женской прелести сетях!

Глава семьи и глава государства – вот две взаимосвязанные ипостаси, имеющие наивысшую ценность, которые олицетворяет Креонт. Сыновья – собственность отцов, и они должны быть «опорой». Patria potestas[73] в семье – основа власти правителя в государстве. Граждане – собственность государства и его правителя, и «безначалье – худшее из зол».

Гемон, сын Креонта, олицетворяет собой принцип, за который борется Антигона. Сначала он пытается умиротворить и убедить отца, но видя, что тот не уступит, открыто заявляет о своем противостоянии отцу. Он доверяет лишь воле народа и разуму, который есть «высший дар богов для смертных». Когда Креонт обвиняет Антигону в том, что она ослушалась его приказа, Гемон дерзко заявляет, что к «дурным» Антигону «не причисляет» ни он, «ни всенародный глас фивян».

Креонт возражает:

Своей мне волей править иль чужою?

А Гемон на это отвечает:

Единый муж – несобственник народа,. . . . .Попробуй самодержцем быть в пустыне.

Креонт в своем возражении опять возвращается к главному:

Презренный, женской прелести угодник!..Ты в каждом слове лишь о ней радеешь!

Из ответа Гемона можно сделать вывод о его приверженности тем же богам, которым поклоняется Антигона:

Нет; и о нас с тобой, и о богах.