Забытый осколок

— Ты глуп, пират! Твой корабль почти в наших руках. Я и так получу всю информацию! А тебя и твоих офицеров, если ты отдашь приказ прекратить сопротивление, я обещаю доставить на справедливый суд.

— Который присудит нам рудники? — скрипнул зубами Гарт.

— Возможно, так, — холодно улыбнулся федерат. — А может быть, и нет. Не могу тебе в этом поручиться.

— Да кто ты такой? — Гарт взвыл от бессилия.

— Виконт Берд Д’Орон, дом Сага, командир рейдера дальней разведки «Грим» Третьего Ударного Флота Федерации! Кстати, мои бойцы только что захватили твой реакторный отсек!

— Да гори ты в огне, аристо! — Гарт злобно ударил по клавише, прерывая связь.

Его собственные офицеры, не горевшие желанием ввязываться в бой, сгрудились у выхода из рубки.

— Вы всё слышали! — рявкнул Гарт. — Это — грёбаные «Дальники» Федератов! Они не оставляют нам выбора! И вы все, и я с вами, мы все выблюем кишки на их поганых рудниках, если сдадимся!

В Дальнюю разведку отбирались лучшие кадры Флота, лучшие специалисты в своих областях. Теперь всем стало понятно, почему так быстро выходили из строя внутрикорабельные датчики, и как противники смогли захватить практически половину их корабля!

— Экипаж! — Гарт переключился на общий канал. — Парни! Против нас «Дальники» Федератов! Мы все уже записаны в пираты, поэтому пощады нам не будет! Бьемся до конца! Нас больше, и мы сможем одержать победу. Мы должны победить! Я с офицерами иду к вам на помощь. Держите каждый коридор, каждый переход, каждую каюту! В бой!

Офицеры управления, понимая, что остается только сражаться, разобрались по обе стороны от шлюза рубки.

— Все на выход! Прижмем этих ублюдков! — взревел Гарт, активируя персональный щит. — ИскИн, подготовь систему самоликвидации! По моей команде или после моей гибели взрывай тут все к Хшарам!

Бронированная створка, перекрывавшая вход в рубку, уползла в сторону, открыв выход.

194

Дикий, которого, как нашкодившего щенка, забросили в склад вещей Дока, всем телом ударился о переборку и упал на кучу тряпья.

— С-с-сволочь! — прошипел он, с трудом набрав в грудь воздуха.

Удар вышел очень сильным, и Дикий долго не мог прийти в себя. Левая рука почти не двигалась, при каждом вдохе ныли ребра, подсохшая корочка на ожогах, оставшихся от шокера Дока, лопнула и сочилась сукровицей. Впасть от боли в спасительное забытье не давал немыслимый коктейль медпрепаратов, вколотых Доком, а затем щедрой дозой добавленный полевой аптечкой, до сих пор прилепленной к предплечью.

С трудом сев и баюкая онемевшую руку, Дикий мутным взглядом обвел захламленное помещение. От перенесенного сильного удара, на этот раз о переборку, у него кружилась голова и двоилось в глазах.

— Что я тут делаю? Кто я? — промычал он.

Дикий ничего не мог вспомнить. Он не помнил детства, он не помнил, кто он, он не помнил, сколько ему лет, он не помнил, как тут оказался. Единственное четкое воспоминание относилось к совсем недавнему времени, когда кто-то что-то у него спрашивал, а он возражал.

Обхватив здоровой рукой голову, он мучительно пытался хоть что-нибудь вспомнить.

«Ты не поймешь!» — пафосно ответил лохматый, активировав прибор.

И сразу же его накрыло резкой болью.

«Ты — раб! Я захочу — я тебя убью. Я захочу — я тебя продам. Ты — моя вещь. Ты — РАБ!» — выкрикнул ему в лицо человек, одетый в кроваво-красный скафандр.

— Я не раб! Я вольный человек! — отозвался он — как будто вспышка молнии озарила уставшую память.

«Дикарь ты! Дикий тебя звать!» — раздался голос.

— Дикий? — это имя ничем не отзывалось внутри, но это было хоть что-то. — Ну… Дикий так Дикий…

«Вот, смотри, что я принес! — перед глазами возник кто-то лохматый. — С помощью этого мы тебе память слегка подправим!» — новое воспоминание иглой пронзило воспаленный мозг.

— Я — раб? Меня зовут Дикий? — промычал он. — Нет! Я не раб!

Может, именно поэтому ему хотели подчистить память, мелькнула мысль.

— Нет! Я — вольный человек! — прохрипел, поднимаясь, Дикий.

Не устояв на ногах, он пошатнулся и упал на кучу разных железок, рассыпавшуюся под его весом. Из кучи почти под руку выпала и задребезжала по полу какая-то вещь, показавшаяся ему смутно знакомой. Взяв вещь в руку, Дикий удивился, как привычно она легла ему в ладонь. Рука помнила приятную тяжесть, и явно была знакома с этой вещью. Загоревшийся на торце маленький зеленый огонек подтвердил, что вещь его тоже узнала.