Забытый сад

Из-за подобных слухов Элиза еще больше стремилась защитить Сэмми. Иногда по ночам, когда она лежала в кровати и слушала, как Суинделлы скандалят, а их маленькая дочка Хэтти орет что есть мочи, она развлекалась, представляя, как с миссис Суинделл происходят разные ужасы. Как она случайно падает в огонь, когда стирает, или попадает под каток для глажки и тот давит ее, или тонет в баке кипящего жира, головой вниз, и только тощие ноги торчат наружу свидетельством ужасного конца…

Помяни дьявола — и он появится. Из-за угла Баттерси-Бридж-роуд показалась миссис Суинделл с заплечным мешком, туго набитым добычей. Она возвращалась домой после удачной охоты на маленьких девочек в красивых платьицах. Элиза оторвалась от трещины, поползла по шкафу и спустилась по краю трубы.

Работа Элизы заключалась в стирке платьев, которые приносила миссис Суинделл. Иногда девочка кипятила платья на огне, стараясь не порвать тонкое, как паутина, кружево, и гадала, о чем думали эти маленькие девочки, когда видели, как миссис Суинделл машет им конфетным мешком, набитым блестящими осколками цветного стекла. Обычно девочки даже не рассматривали мешок, чтобы распознать обман. И они не боялись. Заманив их в пустынную аллею, миссис Суинделл так быстро снимала с девочек красивые платьица, что они даже не успевали закричать. Элиза думала, что им потом снились кошмары вроде тех, что снились ей о Сэмми, застрявшем в трубе. Ей было жалко девочек — миссис Суинделл на охоте поистине страшное зрелище, — но они сами были виноваты. Не надо жадничать, все время хотеть больше, чем уже имеешь. Элизу неизменно изумляло, что девочки, рожденные для больших домов, роскошных колясок и кружевных платьиц, становились жертвами миссис Суинделл всего лишь за пакет леденцов. Счастье еще, что они теряли лишь платьица да немного душевного спокойствия. В темных аллеях Лондона можно потерять намного больше.

Внизу хлопнула входная дверь.

— Ты где, девчонка?

Голос, жаркий клубок злобы, покатился вверх по лестнице. Сердце Элизы екнуло, когда он коснулся ее: охота выдалась неудачной, а значит, обитателям Баттерси-Бридж-роуд, тридцать пять, не поздоровится.

— Спускайся и приготовь ужин, не то выпорю.

Элиза поспешила вниз по лестнице, в тряпичную лавку. Ее взгляд быстро скользнул по тусклой коллекции бутылок и коробок, низведенных темнотой до геометрических диковин. Еще одна мрачная тень двигалась рядом с прилавком. Миссис Суинделл согнулась и принялась рыться у себя в мешке, точно краб, перелопачивая груды платьиц с кружевами.

— Ну, что стоишь, таращишься, как твой идиот братец?! Зажги лампу, глупая девчонка!

— Похлебка на плите, миссис Суинделл, — сказала Элиза, метнувшись зажечь газ. — И платья почти высохли.

— Да уж, наверное. День за днем я выхожу на улицу, стараясь заработать деньжат, а ты только стираешь, и все. Иногда мне кажется, что лучше бы самой это делать. Вышвырнуть вас с братцем к чертовой матери. — Она гадко вздохнула и уселась в кресло. — Ладно, иди сюда и сними мне туфли.

Когда Элиза встала на колени, разминая узкие туфли, чтобы распустить шнуровку и снять их, дверь снова отворилась. За ней стоял Сэмми, черный и пыльный. Не проронив ни слова, миссис Суинделл протянула костлявую руку и шевельнула пальцами.

Сэмми полез в передний карман рабочих брюк, достал две золотые монеты и положил их на ладонь хозяйки. Миссис Суинделл подозрительно осмотрела монеты, затем оттолкнула Элизу потной ногой в чулке и похромала к копилке. Покосившись через плечо, она достала ключ из-за ворота блузки и отперла замок. Затем положила новые монеты поверх других и, причмокивая влажными губами, пересчитала общее количество.

Сэмми подошел к плите, и Элиза принесла пару мисок. Они никогда не ели с Суинделлами. Миссис Суинделл говорила, что нечего им мнить себя частью семьи. В конце концов, они наемные помощники, скорее слуги, чем жильцы. Элиза зачерпнула похлебки, налила ее через решето, как настаивала миссис Суинделл: нечего изводить мясо на двух неблагодарных негодников.

— Ты устал, — прошептала Элиза. — Ты так рано начал, сегодня утром.

Сэмми покачал головой, он не любил, когда сестра беспокоилась.

Элиза глянула на миссис Суинделл, убедилась, что та по-прежнему стоит спиной, и подсунула в миску Сэмми маленький кусочек окорока.

Он осторожно улыбнулся, его круглые глаза встретились с глазами Элизы. Когда она видела брата таким, с плечами, поникшими после дня тяжелой работы, с лицом, измазанным золой из труб богачей, благодарным за кожистый кусочек окорока, ей хотелось обнять его маленькое тельце и никогда не отпускать.

— Так-так. Что за милая картинка! — произнесла миссис Суинделл, захлопывая крышку копилки. — Бедный мистер Суинделл роется в грязи, ищет, чем бы набить ваши неблагодарные пасти, — она указала корявым пальцем в сторону Сэмми, — а молодой парень, такой как ты, болтается без дела в доме. Неправильно это, по мне, так совсем неправильно. Когда благодетельницы вернутся, я обязательно так им и скажу.

— У мистера Саттборна есть для тебя работа на завтра, Сэмми? — быстро спросила Элиза.