Забытый сад

У Элизы уже был билет, купленный на выдуманное имя. Глупое суеверие. Заказывая билет, она внезапно почувствовала, что разрыв с прошлым, новая жизнь требуют нового имени. Элиза не хотела оставлять следы в билетной кассе, прокладывать тропку между тем миром и этим. И потому воспользовалась псевдонимом. Верное решение, как оказалось.

Ведь их станут искать. Элиза слишком многое знает о происхождении ребенка Розы, чтобы тетя Аделина позволила ей так легко ускользнуть. Надо прятаться. Она найдет гостиницу рядом с портом, снимет где-нибудь комнату для бедной вдовы с ребенком, которые собираются за океан, чтобы воссоединиться со своей семьей. Элиза задумалась: возможно ли купить детский билет за такое короткое время? Или придется искать способ, чтобы провести ребенка на борт, не привлекая внимания?

Девочка станет спрашивать об отце и матери. Элиза когда-нибудь расскажет ей правду, хоть и непонятно, какими словами. Элиза заметила, что сказка, которая могла бы помочь, исчезла из сборника. Кто-то вырезал ее. Элиза подозревала, что Натаниэль. И Роза, и тетя Аделина уничтожили бы книгу целиком. Только Натаниэль вырезал бы единственную историю, в которой подразумевались его собственные действия, но сохранил бы остальные.

Встречу с Суинделлами она отложила напоследок. Хотя Элиза и не видела, чем они могут ей угрожать, но знала, что доверять им опасно. Если Суинделлов поманит призрак выгоды, они его не упустят. Какое-то время Элиза размышляла, не отказаться ли от визита, не перевешивает ли риск награду, и все же решила попробовать. Камни из броши нужны ей, чтобы преуспеть за океаном, а плетеная часть и вовсе бесценна. Это ее семья, ее прошлое, ее связь с собой.

Элиза взглянула на крошечное дитя, дремлющее в уголке вагона. Такое уязвимое! Она протянула ладонь, погладила девочку по щеке и отдернула руку, когда та вздрогнула, сморщила носик и поудобнее устроила головку в углу.

Нелепо, но Элиза замечала черты Розы в ребенке, в Айвори, черты маленькой Розы, с которой Элиза когда-то познакомилась…

Пока Аделина ждала возвращения Дэйзи, время тянулось медленно и тяжело, подобно надоедливому ребенку, что без конца тянет за юбку. Это Элиза виновна в смерти Розы. Ее визит способствовал скорому отъезду Розы и Натаниэля в Нью-Йорк, и потому шотландскую поездку перенесли на более ранний срок. Если бы Элиза осталась на своей стороне поместья, как обещала, Роза никогда не оказалась бы в том поезде.

Дверь открылась, и Аделина затаила дыхание. Служанка наконец-то вернулась, с листьями в волосах, грязью на юбке и все же одна.

— Где она? — спросила Аделина.

Элиза уже ищет девочку? Дэйзи впервые в жизни воспользовалась головой по назначению и послала Элизу прямо в бухту?

— Я не знаю, мадам.

— Ты не знаешь?

— Когда я пришла в коттедж, он был заперт. Я заглянула во все окна, но никого не увидела.

— Так подождала бы. Возможно, она в деревне и скоро вернется.

Служанка нахально покачала головой.

— Это вряд ли, мадам. Камин был вычищен, а полки пусты. — Дэйзи моргала коровьими глазами. — Наверное, она тоже пропала, мадам.

В этот миг Аделина все поняла. Догадка быстро раскалилась до ярости, а ярость опалила кожу изнутри, наполнив голову резкими алыми вспышками боли.

— Вам нездоровится, миледи? Может, вам присесть?

Нет, Аделине не надо садиться. Совсем наоборот. Она должна сама посмотреть. Удостовериться в неблагодарности девчонки.

— Проведи меня через лабиринт, Дэйзи.

— Я не знаю дороги, мадам. Никто не знает. Никто, кроме Дэвиса. Я шла окружным путем, по дороге, что ведет к утесу.

— Тогда позови Ньютона, пусть запрягает.

— Но скоро стемнеет, мадам.

Аделина сузила глаза, подняла плечи и четко проговорила:

— Немедленно позови Ньютона и принеси мне фонарь.

Коттедж был опрятным, но не пустым. В буфете по-прежнему красовались кулинарные принадлежности, но стол был вытерт начисто. Крючок для одежды у двери был пуст. Аделину окатила волна слабости, ее легкие сжались. Все из-за витающего духа девчонки, густого и тягостного. Она взяла фонарь и пошла по узкой лестнице. Наверху были две комнаты. Одна большая, но чистая, обставленная по-спартански, с кроватью с чердака и туго натянутым старым лоскутным одеялом. В другой стояли стол, стул и целая полка с книгами. Предметы на столе были уложены стопками. Аделина прижала пальцы к деревянной столешнице и чуть наклонилась, чтобы выглянуть наружу.

Последние краски дня разлились по поверхности моря, далекая вода, золотая и пурпурная, вздымалась и опадала.

Розы больше нет.

Молниеносная мысль с острыми краями.

Здесь, в одиночестве, оставшись наконец без свидетелей, Аделина на миг перестала притворяться. Она закрыла глаза ее напряженные плечи поникли.

Она хотела скорчиться на полу, прижаться щекой к гладким прохладным деревянным половицам и никогда больше не вставать. Проспать сотню лет. Чтобы никто не искал в ней совершенства. Чтобы можно было дышать…

— Леди Мунтраше? — Голос Ньютона взвился по лестнице. — Темнеет, миледи. Лошадям будет трудно спуститься, если мы сейчас же не уедем.

Аделина резко вздохнула и снова расправила плечи.

— Минуту.