Забывая Августа

Мой взгляд устремился к Тренту, который наблюдал за всем нашим разговором с выражением развлечения, нарисованным на его гребаном лице. Затем он сосредоточился исключительно на Эверли, как она попятилась от нас, его взгляд медленно бродил по ее телу, и я взбесился.

— Пожалуйста, наверх. Сейчас, — она вздрогнула от моих резких слов, повернулась к двери и побежала. Я слышал, как ее рыдания раздаются с лестницы.

— Я хочу, чтобы ты ушел. Убирайся из этого дома, уходи, — сказал я, не утруждая себя взглядом в его сторону.

Трент подошел к слайдеру и остановился.

— Я попрошу моего секретаря позвонить тебе в понедельник. Не разочаровывай меня, Кинкейд. Ты можешь не помнить, но я не веду себя любезно с теми, кто должен мне – даже если этот должник случайно был моим другом.

— Мы не друзья.

— Мы позаботимся об этом. Убедись, что скажешь Эверли, что я попрощался… и позаботься о нашей девушке... не хотел бы, чтобы с ней что-то случилось.

А потом он исчез. Я услышал, как хлопнула входная дверь, прежде чем побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки, чтобы найти ее. Я остановился перед главной спальней. Это было последнее место, где я ожидал ее найти, но Эверли была неподвижна, стояла рядом с двуспальной кроватью, глядя на незаконченный проект, который я еще не показал ей.

— Что это? — спросила она, сосредоточившись на черных рамах, разбросанных по всей кровати.

— Поздний подарок на день рождения. Я хотел снова придать комнате жизнь. Когда снял все фотографии и положил все в коробку, комната потеряла так много. Она потеряла свой свет. Я подумал, что это даст ей гораздо больше.

Ее пальцы проследили ближайшую картину – крупный план наших лиц, когда мы целовались. Оригинальный портрет был намного более эротичным, взятым из одной нашей ночи, когда мы фотографировались во время занятия любовью, но я обрезал его, потому что любил ее выражение – подавляющая потребность, которая, казалось, поглощала ее. Это само по себе было эротично.

— Но почему здесь? Почему в этом месте? — продолжала она, ее голос был отдален и сдержан.

— Здесь были хорошие воспоминания. Я хочу снова их возродить.

Ее глаза охватили многочисленные рамы, взяв дюжину картин, которые я выбрал для нас, прежде чем Эверли молча передвинулась по комнате. Остановившись на голом пятне на стене, где краска была немного тусклее, она смотрела на квадрат, где стояла последняя фотография. Слезы начали течь по ее лицу.

— Ты такой же, как он. И я закончу так же, как она, — всхлипнула она в свои руки.

— Нет, нет, нет. Мы то, что мы делаем сами, Эверли. Разве ты не видишь, что наше прошлое не имеет никакого отношения к тому, кем мы являемся сегодня.

— Ты ошибаешься, — воскликнула она, покачав головой. — Это уже происходит. Я вижу, это уже начинается.

Теперь она расхаживала по комнате, ее глаза запылали, когда я попытался следовать за ней.

— Что видишь? Что ты имеешь в виду?

— Почему он здесь, Август? Расскажи мне! Что Трент делал здесь?

Я открыл рот, чтобы ответить, но остановился, мой предыдущий обет остался верным. Я бы сделал все, чтобы сохранить ее в безопасности. Даже если это означало отказ от моего собственного будущего.

Даже если это означало отказ от всего.

— Я не могу этого сделать, — сказал я мягко.

— Не можешь или не хочешь?

— Это имеет значение? — спросил я, чувствуя, как мое сердце вздрагивает от каждого ложного слова.

— Нет, — признала она, ее взгляд упал на пол, как и все наши надежды и мечты. — Но я не могу быть здесь, если он вернется в твою жизнь. Я не смогу. Этот человек однажды разрушил нашу жизнь. Я не буду стоять и смотреть, как он делает это снова.

Я просто кивнул, принимая ту судьбу, которая, я знал, обязательно придет. Судьбу, которую я принял в тот момент, когда понял, что не могу защитить ее и рассказать ей все.

«Как зовут твою девушку?

» Холодные слова Трента затмили мой разум, заставив меня вдруг осознать, насколько я похож на себя в прошлом. Так чувствовал себя старый Август? Когда он запирал ее все это время? Неужели он действительно сделал отчаянную попытку спасти ее, а не вынашивал план, чтобы держать ее взаперти?

— Зачем ты это делаешь? — спросила она. — С чего бы тебе рисковать всем, что у нас есть? Как... раньше?

Я покачал головой, ненавидя себя. Ненавидя, что она действительно верила, что я выбираю жизнь власти и богатства, чем быть с ней.

— Иногда дело не в том или ином, Эверли. Иногда это просто то, что должно быть.

— Всегда есть выбор, — тихо сказала она.

Я наблюдал, как она молча осмотрела комнату, как будто переживала кусочки прошлого. Каждое прикосновение ее руки к мебели казалась прощанием. Каждое прикосновение ее кончиков пальцев вдоль постельного белья было прощальным. Она уходила, и я не собирался ее останавливать.

Больше никаких застенчивых улыбок и поцелуев с ароматом кофе. Память о ее коже была бы не более чем призрак, с которым я боролся во сне. Она исчезнет. Навсегда.

«Как я могу продолжать? Как мне выжить без нее?»