Зачарованные тайной

Он оказался прав, и ни одно заведение не подходило для этого своеобразного лечения лучше, чем монастырь «Цветущий лес», где девочек добросовестно пичкали едой по семь раз в день из боязни, как бы они не «se sentissent faibles»[10], как говорят в Бельгии.

Так из протестантского пансиона меня перевели в католический монастырь.

Благодаря общению с моими приятельницами-«вероотступницами» — двумя англичанками, американкой и немкой — я узнала о существовании различных учений в лоне христианства.

Повзрослев и став любознательнее, я занялась их изучением. Следовательно, когда мне в руки попал журнал «Высшая Мудрость», многие «премудрости» были мне уже знакомы.

И вот по ряду причин я оказалась во Флессинге, не потому, что в этот славный голландский городок меня привели какие-то дела, а потому, что я направлялась в Англию и выбрала этот порт, чтобы растянуть поездку. Куда бы ни лежал мой путь, я неизменно отдаю предпочтение самым долгим маршрутам, так как люблю путешествовать и осматривать новые места. Почему бы в самом деле не продлить себе по возможности удовольствие? «Прибытие» для меня всегда разочарование, если только это не временная остановка, прелюдия к очередному отъезду… Итак, вместо смехотворного часового плавания из Кале до английского побережья, я подарила себе семичасовое морское путешествие, которым «наслаждались» в ту пору отъезжающие из Флессинга.

Поскольку судно отходило утром, мне пришлось переночевать во Флессинге; ложиться спать было еще рано, и я решила прогуляться по набережной. Смеркалось, и окружающие предметы окутывал легкий, постепенно сгущавшийся покров тени. Редкие прохожие, спешившие домой, время от времени возникали из темноты, чтобы тотчас раствориться в ней снова. Мною овладело неизъяснимое чувство умиротворенности, сладость одиночества. Ни один из моих знакомых, размышляла я, не подозревает о том, что я нахожусь здесь, в Голландии, на этой набережной, и, случись мне неожиданно умереть, никто бы не узнал, кто я такая. Беспредельное ощущение свободы разливалось в моей душе волнами блаженства. Даже самые экзальтированные порывы мистиков не могут, пожалуй, сравниться с этим состоянием бесконечного покоя, когда всякая физическая и умственная деятельность приостанавливается, жизнь течет плавно, не дробясь на отдельные ощущения и мысли, и нет ничего, кроме простого осознания бытия.

Однако на следующий день, когда я ступила на палубу и мне в лицо подул живительный ветер Северного моря, мой разум пробудился от спячки, и я принялась раздумывать над тем, что меня ожидало впереди, ведь мне предстояло познакомиться с шальной братией приверженцев «Высшей Мудрости».

Задумав отправиться в Индию, я посчитала разумным подготовиться к поездке, основательно подучив разговорный английский язык, который был у меня далек от совершенства. А значит, мне прямая дорога в Англию.

Любезнейшая миссис Морган, извещенная о моих намерениях, сообщила, что ее друзья из «Высшей Мудрости» содержат в Лондоне нечто вроде частного клуба. Помимо залов для собраний и лекций, а также библиотеки, в нем имелись комнаты, где проживали члены общества. При желании постояльцы могли заказать себе и еду, причем плату за пансион брали вполне умеренную.

Миссис Морган предложила мне свое покровительство. Чтобы вступить в общество, достаточно было разделять его главную цель: установление братства людей, посвятивших себя изучению различных религий и философий, главным образом, восточных. Превосходная цель, под которой я могла безоговорочно подписаться. Миссис Морган передала кому надо мой вступительный взнос и выхлопотала для меня любезное разрешение занять клубную комнату. Свободными оказались два номера, один из которых и был закреплен за мной. Меня известили, что я смогу поселиться в нем сразу после приезда.

Было уже темно, когда я сошла с поезда на вокзале Виктория. Не доверяя своему английскому произношению, я написала адрес клуба на клочке бумаги с намерением вручить его извозчику, дабы тот доставил меня по назначению. Но не успела сделать и трех шагов по платформе с зажатым в руке клочком бумаги, как ко мне подошел высокий молодой человек. «Вы — мадемуазель Давид? — спросил он. — Я позабочусь о ваших вещах и отвезу вас к нашим друзьям. Миссис Морган просит ее извинить, она живет довольно далеко отсюда и не смогла встретить вас в столь поздний час, Вы увидитесь с ней завтра».

Я поблагодарила его, радуясь тому, что избежала трудностей, на которые наверняка обрекли бы меня мои весьма скудные познания в английском языке.

Молодой человек представился господином Уордом.

Впоследствии я сталкивалась с ним несколько раз и стала невольной свидетельницей его медленной и печальной деградации.