Зачарованный нимфой

— Спасибо за то, что все так доходчиво объяснил. Мне не совсем понятно, почему этот разговор не состоялся раньше. — Выражение ее лица было непроницаемо.

— Возникли некие обстоятельства… Раньше я не мог предположить, что придется это делать…

— Понятно. Что же изменилось?

— Я не думал, что это зайдет так далеко…

Безусловно, Нэш был прав. Лорелей и сама не думала о последствиях. Все случилось слишком быстро и неожиданно.

— Лорелей, я знаю, как ты относишься ко мне… — Нэш отчаянно старался выбирать слова как можно тщательнее. — Эта поездка была достаточно рискованным предприятием для нас обоих.

— Ах вот оно что… — Она сжала подлокотники так сильно, что побелели костяшки пальцев. Слова застряли у нее в горле.

— Это было рискованно в первую очередь для меня.

Она взглянула на него. Нэш не был похож на человека, который мог разбрасываться подобными признаниями. Он был искренен, напряжен, оберегал ее чувства, тем не менее раня ее все сильнее. Лорелей не могла винить Нэша в том, что он не любил ее. Она сама все придумала.

— Ты исключительная женщина, Лорелей, ты заслуживаешь самого лучшего, — продолжал Нэш.

Каждый раз одно и то же.

— Так оно и есть. — Ее голос звучал глухо, словно доносился из толщи воды. — Не знаю, что еще здесь можно сказать.

Впервые Нэш выглядел нерешительным, словно в какой-то момент они совершили ошибку.

— Лорелей, я не хочу, чтобы закончилось. Это будет непросто для нас обоих. У меня много работы и мало свободного времени.

Весь холод, наполнявший ее сердце, медленно поднялся к голове, сжав виски. Это подействовало отрезвляюще.

— У тебя нет никаких обязательств передо мной. Ты вполне свободна в своих действиях. — Нэш не отводил взгляд от ее лица.

Лорелей лишь моргнула:

— Ты мерзавец.

— Да, — признал он.

А что еще ему оставалось? Нельзя держаться за воздух. В душе Лорелей поднялась волна злости. Она отдалась и открылась ему, а он так жестоко поступил с ней.

Нужно быть сильной. Сильнее, чем Нэш.

— Что с тобой произошло? Кто сделал с тобой такое?

Нэш почти отпрянул от нее. Он поднялся с кресла и провел рукой по волосам.

— Лорелей, у меня есть работа, обязательства… Отношения никогда не были моей сильной стороной.

Как и ее…

Лорелей не могла совладать с собой. Она осознала последствия лишь в тот момент, когда вышла из самолета.

Как теперь поступить? Неужели Нэш отвезет ее обратно в город, на виллу? Она же не может попасть в свой дом. Лорелей сделала глубокий вдох. Нужно успокоиться и обрести наконец контроль над собственной жизнью.

В первую очередь она должна вызвать такси.

Однако Нэш опередил ее:

— Я поеду на своей машине. Лимузин доставит тебя в город.

Первым ее желанием было отказаться, но Лорелей вовремя передумала:

— Как скажешь.

— Водитель отвезет тебя в мою квартиру. Ты сможешь пробыть там столько, сколько потребуется.

Это уже слишком. Словно предвидя бурную реакцию, Нэш быстро произнес:

— В любом случае тебе нужно где-то жить.

— Мне кажется, мистер Блу, вас это больше касается. — Голос Лорелей был хриплым, словно она долго кричала.

— Позволь мне сделать это для тебя.

Мерзавец.

Лорелей отступила, пристально глядя Нэшу в лицо.

— Лучше бы ты оставил меня в тот день прямо на пороге виллы. Я не просила тебя везти меня на Маврикий. Я явно достойна большего, чем быть брошенной через пятнадцать минут после посадки.

Лорелей должна была это сказать. Она понимала, что злится вовсе не на Нэша, а на отца, который ее бросил в трудной ситуации, и на себя.

— Да, это так, — печально ответил Нэш.

Он был готов к ее гневу, был готов стать причиной ее боли. Он просто не видел иного исхода. Словно у него не было выбора.

Лорелей боролась изо всех сил, восстанавливалась после тяжелой травмы. Она всегда была рядом с отцом, даже во время судебного процесса. Ее преследовали папарацци, юристы, кредиторы… И все же она продолжала биться за эту несчастную виллу, которая не принесла ей ничего, кроме горя. И рядом не было никого, кто смог бы защитить ее.

— Нэш, ты испытываешь ко мне чувства? — отвернувшись, тихо спросила она.

— Лорелей, конечно… — Выражение его лица было невероятно жестким.

Она глубоко вздохнула:

— Хорошо. В таком случае я больше никогда не хочу тебя видеть.

Лорелей села в машину.

— Отвези ее, куда захочет, — бросил Нэш водителю.

В салоне Лорелей отгородилась от посторонних мыслей и включила телефон. Проверила свое расписание на следующую неделю, отправила несколько сообщений, договорилась о встрече с адвокатом. Отныне жизнь будет упорядочена, подчинена жесткому распорядку. Это необходимо. Потом она пролистала адресную книгу, раздумывая над тем, у кого бы пожить некоторое время.

Лорелей отправила единственное сообщение в Париж.

«Симона, приезжай. Ты нужна мне». — Это был крик о помощи.

Лорелей устало откинулась на сиденье. Нельзя предаваться унынию. Сейчас не время и место для слез. Впервые за прошедшие несколько лет Лорелей осознала, что ее жизнь зависит только от нее.