Как уже упоминалось, птицы, перелетающие на дальние расстояния, откармливаются до предела, перед тем как отправиться в дальнее путешествие. Должны ли бегуны-ультрамарафонцы делать то же самое? Это зависит от расстояния и правил забега. Если бы мы пробегали межконтинентальные дистанции при условии, что мы не можем ни в коем случае есть, то да, лучшие шансы были бы у тех, кто заранее откормился. Тощие бегуны, которые хорошо стартовали, просто не дошли бы до финиша. Однако мы не бегаем на такие расстояния, и организаторы наших ультрамарафонских соревнований следят за тем, чтобы на пути были «заправочные станции». Мы можем есть сколько угодно, когда угодно и почти столько, сколько захотим. Людям-бегунам лучше не толстеть. До тех пор, пока мы можем пополнять запас энергии и воды в организме по пути, любой дополнительный вес, который мы несем, является замедляющим нас бременем. Большинство лучших бегунов среди мужчин и женщин несут на себе по крайней мере несколько процентов жира в составе своего тела (от 1 до 6 %), и если бы мы могли использовать его целиком, этого бы хватило, чтобы продержаться сотни миль.
Расхожее предположение, что женщины могут быть лучшими ультрамарафонцами, чем мужчины, потому что в среднем у них больше жира в теле, чем у мужчин, – ложь. В
Я не могу пробежать сотни миль, не остановившись для пополнения сил, несмотря на свой телесный жир, и я ничтожен по сравнению с любой певчей пташкой или куликом, для которых это обыденность. Я поражен их способностью летать туда и обратно в определенные точки земного шара на невероятно большие расстояния. Некоторые могут возразить, что будь я птицей, то вряд ли получал бы наслаждение от фантастических ежегодных путешествий, следуя за солнцем от вечного дневного света в арктических тундрах до аргентинской пампы и обратно, но думаю, что они ошибаются. Птицы, скорее всего, не руководствуются логикой долженствования. Вместо этого они руководствуются сильными побуждениями. Они ведут себя так, как, по их мнению, будет для них хорошо и правильно. Чувство удовольствия – это продукт эволюции, который заставляет здоровые организмы делать то, что помогает им выжить и родить потомство, точно так же, как страх заставляет их уклоняться от опасности. То, что заставляет пестрогрудого лесного певуна двинуться на юг осенью с приходом холодного фронта, вероятно, не сильно отличается от того, что побуждает меня бегать по сельской дороге в теплый, солнечный день. Мы оба реагируем на стимулы, которые имеют древние адаптивные корни. У нас много общего, но наши различия затрудняют прямое сравнение нашей физиологии выносливости. К антилопам мы намного ближе.
9
Мастерство антилопы
Человек полагает предел тьме и тщательно разыскивает камень во мраке и тени смертной.
Наш мир полон бесчисленных мифических антилоп, за которыми можно гоняться вечно и никогда не поймать. Тем не менее даже те быстроногие создания из крови, плоти, костей, внутренностей и шкуры, которые кажутся неуловимыми, – смертны. Одно такое легендарное животное, как будто зависшее между нашим материальным миром и эфемерным ирреальным, – это вилорогая антилопа (