Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Углеводы более эффективны для развития скорости. До тех пор, пока медовый зобик у пчелы не опустошен, уровень сахара в ее крови остается высоким и позволяет поддерживать нормальную скорость полета. Как только зобик опустеет, полет останавливается. Аналогичным образом, когда уровень глюкозы в крови падает, мы слабеем. Разница в том, что, хотя мы стали слишком слабы, чтобы бегать, мы все еще можем ходить. Это потому, что мы начинаем использовать запасы жиров и белков, которые организм хранит на случай чрезвычайных ситуаций. Хотя эти виды топлива содержат много энергии, нам трудно получить к ним быстрый доступ, как это умеют и делают птицы.

Пчела с полным медовым зобиком

Шмели-одиночки и медоносные пчелы могут позволить себе работать почти полностью на углеводах, потому что у них обычно не кончается топливо. Они всегда имеют доступ к медовым запасам в улье, частью которого являются. Они возвращаются в улей, как правило, с интервалом в полчаса или меньше. Как следствие, эти насекомые не развили потребности в накоплении телесного жира, а когда они сталкиваются с избытком пищи, то откладывают лишние калории в кладовых улья.

Мои попытки увеличить мобилизацию жира в крови и сжигание жиров в клетках были нацелены на то, чтобы замедлить истощение путем сохранения драгоценного углеводного топлива. Сахар крови (или гликоген печени, а также белок, из которого получают сахар) абсолютно необходим для функционирования мозга, и одним из решений для поддержания уровня глюкозы на ультрамарафоне является получение углеводов из пищеварительного тракта. Однако у большинства бегунов желудок плохо относится к бегу. Похоже, что бег и переработка пищи – взаимоисключающие процессы, и многих бегунов, которые пытаются есть и бежать, попросту тошнит. Это может быть адаптивной реакцией на быстрый спринтерский бег. Содержимое желудка добавляет вес и лишает мышцы притока драгоценной крови, вызывая чувство слабости. Обычно хищник ест после погони, а не перед ней, так что подобная реакция желудка имеет смысл. Но что, если натренировать желудок? Я попробовал сделать это, съедая бутерброд, гамбургер, картофель или даже полноценный обед непосредственно перед длительным забегом. Это редко вызывало проблемы, но потом я все же бежал слишком медленно.

Наоко Такахаси, знаменитая японская марафонская бегунья, утверждает, что секрет ее успеха связан с питьем брюшных выделений личинок гигантских шершней-убийц Vespa Mandarinia japonica как во время тренировок, так и во время самого забега. Этот сок производится из пережеванной и переваренной добычи – насекомых (в основном пчел), которыми взрослые шершни кормят своих личинок в общих гнездах. В обмен на кормление около 4000 личинок отрыгивают чистые капли жидкости взрослым особям, которые затем пролетают во время охоты почти 100 км в день со скоростью до 32 км/ч. Именно эту прозрачную жидкость токийские исследователи испытывали на мышах и студентах, проверяя гипотезу о повышении способности к метаболизму жиров и одновременному снижению усталости мышц и замедлению выработки молочной кислоты (хотя непонятно – по сравнению с чем). Мои приятели из бегового клуба Rowdies[42]

в штате Мэн, несомненно, скажут, что кола или пиво без газа куда удобнее, а может быть, и лучше. Я подозреваю, что в выделениях шершней очень высокое содержание сахара и много аминокислот, но не больше, чем в меде и мясе. Что касается скорости и выносливости насекомых, то пчелы в этом превосходят ос, и они сжигают больше меда.

Я еще не экспериментировал с содержимым пищеварительной системы ос, но я испытывал отрыгиваемый пчелами мед. Это было, когда я жил в Уолнат-Крик, Калифорния, и тренировался, готовясь к марафону в Сан-Франциско. Длительные тренировки приводили меня к предгорьям Маунт-Диабло и обратно, обычно в невыносимо жаркую погоду. Я люблю мед, но съесть почти литр за раз – это чересчур. Тем не менее я влил в себя мед, вышел из дома и побежал через пригород по направлению к горе. Вскоре у меня появились неприятные ощущения, в основном со стороны кишечника. Почти непреодолимые позывы. С большим трудом я добежал до кустов у подножия горы. Ну, половину расстояния я пробежал, но чувствовал себя дурно. Тогда я потерял много жидкости вместе со всем медом, и я думаю, что помимо всего прочего столкнулся и с обезвоживанием. Однако я хорошо усвоил урок. Пока не попробовал такого же количества оливкового масла.

Третий мой эксперимент заключался в комбинации большого количества углеводов и большого количества воды – то есть пива. Я бежал двадцатимильную[43] тренировочную дистанцию, упрятав пиво в кустах на десятой миле. Там я остановился, опрокинул в себя бутылку 0,33 л и побежал дальше, отслеживая по секундомеру всю вторую часть дистанции. Если бы я замедлился, то попробовал бы что-нибудь другое. Если бы ускорился, это было бы весьма интересным. Итог: я немного ускорился.